Записки Императорского Русского Географического общества по отделению этнографии, том второй издан под редакцией действ. члена Л. Н. Майкова, 1869 г.

Е.К. Огородников

МУРМАНСКИЙ И ТЕРСКИЙ БЕРЕГА ПО “КНИГЕ БОЛЬШОГО ЧЕРТЕЖА”.(продолжение, часть 9)

[635] А от устья реки Печени к морским проливам, а промеж тех проливов Толстой наволок. А от морских проливов морскою же проливаю к речке Ситовке (Скитовке) волок Мотка 15 верст. А промеж того волоку у моря Мотовской (Мотоской) наволок; а промеж морских проливов Мотовская губа. А от устья речки Ситовки к речке... А от тое речки до усть реки Уры 40 верст; а протоку тех речек на 30 верст.

На этом расстоянии от устья Печенги до устья Колы первое очевидное затруднение представляется в неопределенности положения, часто упоминаемых “морских проливов”. Карты, которыми мы можем пользоваться, еще более увеличивают это затруднение. По картам Оперманна и Пядышева, от реки Печени первая, довольно значительная река встречается под именем Бомени, а между Печенгой и ею показано много, большею частью, мелких проливов, и притом без названий; но в Кн. Б. Ч. именно на этом расстоянии пропущен значительный полуостров, лежащий между губами Печенскою и Боменьфьорд. Судя по картам, этот полуостров довольно глубоко врезывается в [636] море и показан под названием острова Рыбачьего. На нем, по карте Стат. Ком., означено нисколько наволоков: Немецкий – на западной оконечности полуострова, Цып-наволок – на восточной его оконечности и Шарапов наволок – на северном берегу залива Боменьфьорд¹. Внутри полуострова на той же карте показаны ручей Типаков и рч. Оникова. Рыбачий остров омывается таким образом заливом Боменьфьорд, которому на карте Стат. Ком. соответствуете Мотовская губа, и который назван Боменьфьордом, очевидно, по имени реки Бомень, в него впадающей. За Боменью, по берегу Ледовитого моря следуют, по карте Оперманна, безымянныя губы, которым, по карте Стат. Ком., соответствует положение двух речек, Малой Лицы и Большой Лицы, впадающих в губу Лицкую, и Малой Уры или Урицы и Уры Большой, впадающей в губу Урскую. На карте Шуберта, положение этого берега означено совершенно неправильно. За Печенгой (названной Пейзе) с ее губой следует залив Мотовский (соответствуют Боменьфьорду), и на горном берегу этого залива показана губа Китова, а за нею губа Лица, с впадающею в нее р. Боменью, между тем как следовало бы показать губу Китову там, где показано устье р. Бомени, под названием губы Лицкой. В грамоте Колоспеченскому монастырю 1675 года для этих мест встречаются следующия указания: “Да Печенского ж монастыря (были) в Мотоцкой губе река Ура Болшая, да речка Урица Меншая, что были Урских Лопарей три луки и со всею Урскою губою... да речка Болшая Лица, да речка Лица Меншая, что были Лицких Лопарей три луки со всею Лицкою губою... да... речка Китовка и со всею с Мотоцкою губою от Погань наволока... (с) становищем с Типуновым и речкою с Гейною”. Заметим, что здесь описание берега сделано не от запада на восток, как в Кн. Б. Ч., а на оборот. Мотоцкая губа, как уже указано выше, упоминается еще в 1556 году, в качестве вотчины Печенского монастыря.

Сопоставив указания; найденные на картах и в грамоте 1675 года, параллельно с текстом Книги Большого Чертежа, найдем следующее:

[637]

Из этого сопоставления отнюдь не следует однако, чтобы все эти указания могли быть в точности приурочены к Кн. Б. Ч., особенно указания о наволоках и волоках. Что касается до Мотовской губы с рекою Скитовкою и следующими за ней речками, то кажется, сопоставления, приведенные нами, вполне удовлетворяют указаниям Кн. Б. Ч. Описание от р. Печенги, по Кн. Б. Ч., указывает к востоку от ее устья морские проливы и между ними Толстой наволок. Все эти проливы и самой наволок могут быть отыскиваемы только по восточному берегу Печенской губы, от устья Печенги до начала Рыбачьего полуострова, или наконец по протяжению того же берега на Рыбачьем полуострове. На всем этом пространстве встречается много безымянных небольших губ и проливов, которые, пожалуй, и могут соответствовать описанию Чертежа; но наволока, под названием Толстого, ни по картам, ни в грамоте 1675 года нет в этих местах. Упоминается в этой грамоте Толстой наволок, но гораздо далее, за р. Колою, как увидим ниже. На восточном берегу Печенской губы, уже в пределах Рыбачьего полуострова можно указать по географическому положению на немецкий наволок, находящийся, как указано выше, на этом берегу, на за[688]падной оконечности полуострова. Но это только простая догадка. Где находились волок Мотка и наволок Мотовский также не возможно указать положительно: очевидно, они были расположены или по западному берегу Мотовской губы, до впадения р. Бомени, или по восточному ее берегу, от устья Бомени до речки (без названия). Если они были на западном берегу Мотовской губы, то стало быть, в пределах Рыбачьего полуострова, где по картам, указаны: Цып наволок и Шарапов наволок, а в грамоте 1675 года “Погань наволок со всею Мотоцкою губою и становищем Типуновым”. Это последнее слышится в названиях Типакова озера и Типакова ручья, приведенных выше по картам. Рыбачий остров, омываемый с одной стороны Печенскою губой, а с другой – Мотовскою губой, оканчивается мысом, который именно и был как кажется, известен Русским в конце XV века. Припомним расссказ Истомы, переданный Герберштейном, что во время его плавания в 1496 г. по Мурманскому морю, он, подходил к огромному мысу, известному под именем Мотка: на конце этого обширного мыса, говорить Истома, казавшемся полуостровом, стояла тогда шведская крепость Barthus. Г. Гамель в своей статье: “Англичане в России в XVI и XVII столетих” говорит, что на пути от Св. Носа к Вардегузу Истома и его товарищи держались берегов твердой земли и не имели надобности идти во круг большого и далеко выдающегося в море Рыбачьего полуострова, а вошли прямо в Мотовскую губу, образуемую материком и этим полуостровом, и здесь перенесли свои ладьи, вмести с поклажею, на другую сторону перешейка, соединяющего Рыбачий полуостров с твердою землею, в одну из двух Волоковских губ. Объяснение это основывается на указаны самого Герберштейна; но при этом г. Гамель замечает, что под именем огромной скалы Мотка, названной у Герберштейна, надобно разуметь прибрежный край Мотовской губы, начиная от того места, где она поворачивает к северу, и где образуется удобное место для пристани. Едва-ли это так. Из рассказа Герберштейна видно, что, по словам Истомы, этот огромный мыс, требовавший 8 дней обхода, встретился им на пути плаванья по Мурманскому морю, [639] и “чтобы не замедлять своего пути (для обхода этого мыса), они (своротив из моря в Мотовскую губу и пройдя ее), с великим трудом, на плечах перетащили свои суда и груз через перешеек, шириною в полмили”. Следовательно, огромный мыс (неправильно названный Герберштейном Мотка) находился не у берегов Мотовской губы, а заканчивал собою берег Рыбачьего полуострова, где, по указанию Истомы, стояло шведское укрепление Barthus. Далее г. Гамель замечает, что крепость Barthus совершенно ошибочно показана на месте Рыбачьего полуострова, так как под именем этой крепости надобно разуметь Вардегуз (стоявший на восточном берегу шведской Лапландии, на мысе Мурманском). Но это замечание противоречит предшествующему, очень точному указание Истомы; ибо если бы шла речь о мысе Мурманском и о Вардегузе, а не об огромном мысе Рыбачьего полуострова, на котором стояло укрепление Barthus, то не зачем было бы Истоме и говорить при том о плавании в Мотовскую губу. Можно оспаривать только то, что на мысе Рыбачьего полуострова была шведская крепость, но разуметь под нею Вардегуз никак нельзя. Надобно при этом заметить, что у Истомы даже объяснено, что этот Barthus значить просто сторожевый дом. Конечно, в ХV в. у Шведов мог быть в Лапландии и другой сторожевой дом, кроме Вардегуза, на оконечности Рыбачьего полуострова. Эти два военных укрепления как бы сторожили вход в Варенгскую губу, всегда ревниво охраняемую Шведами и наконец в последствии окончательно отвоеванную. Прибавим к этому, что на картах и поныне (Шуб., II) мыс этот называется Немецким.

За описанием наволоков по Кн. Б. Ч. следует рч. Ситовка (Скитовка) и Мотовская губа. В положении этой последней нельзя сомневаться: Мотовская губа (у Оперм. Боменьфьорд) принимает в себя р. Бомень, которая соответствует названной в грамоте 1675 года речке Китовке (по Кн. Б. Ч., Скитовке или Ситовке). Думаем, что эта речка, впадающая в Мотовскую губу, при правильном чтении Кн. Б. Ч., должна называться не Китовкой или Скитовкой, а просто Мотовкой, и что все приведенные названия составляют отступление от подлинника. За Ситовкой, по Кн. Б. Ч. следует, [640] одна речка (без названия) и потом рч. Ура. Укязания, приведенные выше на основании карты Ст. Ком. и грамоты 1675 года относительна двух Лиц и двух Ур, не оставляют сомнения в том, что, следуя к востоку от Мотовки до берегу Ледовитого мора, мы встретимся прежде всего с реками Большою и Малою Лицами (из коих, Большая Лица будет, очевидно, соответствовать безымянной речке, указанной в Кн. Б. Ч.) и с Малою Урою или Урицей и Большою Урой (из коих последняя несомненно соответствуете означенной в Кн. Б. Ч. Уре².

А от речки Уры в морской пролив к усть Колы, а в проливу пала река Кола, да река Тулома (Кулома) вместе устьями. А промеж тех рек на устье град Кола: от моря 60 верст. А река Тулома вытекла из озера из Нота, а Кола река вытекла из Кола езера и прошла сквозь Пуль (Поль, Под) езера, да сквозь езеро Мурд.

Морская пролива, т. е. Кольская губа, и устье р. Колы показаны на всех картах почти одинаково. Река Тулома, вместе с оз. Нотом (Нотозеро, Нуот-Ярви), также показана на всех картах³, со всем своим течением с юга на с-в. до впадения в Кольскую губу. Река Тулома, как видно из грамоты 1675 г., входила в состав вотчины Печенского монастыря: “Да вверх по реке по Туломе в Муромашах тоня... в Калепухе и с горовными месты... да у них же рыбная ловля в реке в Туломе под Кривцом... да у монастыря ж рыбная ловля вверх реки Туломы под Падуном и под Каменем во всех ловлях половина с Сомьельскими и с Нотозерскими Лопари”. По Туломе насчитывают до семи порогов: из них иные, под теми же старинными названиями известны и до настоящего времени: порог Муромаш, в 10 вер. от города Колы, порог Кривец в 30 вер. и порог Падун, который в 4-х вер. от истока, падает вертикально с высоты 20 футов. Но относительно Колы реки по картам представляется некоторое разногласие. У Оперманна течение реки Колы озна[641]чено с востока на запад по тому направлению, по которому на других картах означена рч. Кица, приток р. Колы. На том же месте, где по другим картам показано, и где должно быть показано течение Колы, т. е. с юга на север, у Оперманна нет никакой реки по направлению Кола озера; затем севернее его значится Пул озеро, и в числе других озер, там названных, вовсе не означено Мурд озера. Все эти озера и самая р. Кола показаны на карте Ст. Ком.; но всего ближе к описанию Чертежа и к действительному положению этой реки подходят указания, имеющиеся на карте Шуберта (л. 11); здесь исток Колы начинается от Кола озера, и река эта по направлению с юга на север, проходит чрез озера Пул и Мурд. Заметим здесь, что обе реки, Кола и Тулома, упоминаются в актах 1532 и 1675 годов. Последняя из них под 1532 годом означена под названием Тутоломи, очевидно, по ошибке переписчиков грамоты⁴.

Положение города Колы не требует пояснения; но название его городом в эпоху составления Чертежа должно быть понимаемо, конечно, в смысле острога. Приведенное выше предание относительно Валитова городища упоминает и о местности нынешнего города Колы: “А в Колее, где ныне (1592 г.) острог, обложено было у него (Валита) каменьем в 12 стен... а что было в Коле, то развалено, как острог делали”. На основании этого указания можно думать, что местность города Колы была занята новгородскими данниками гораздо ранее 1264 года, когда Кола в грамоте Новгородцев, данной князю Ярославу Ярославичу Тверскому, названа в первый раз волостью, в числе прочих волостей, принадлежавших Новгороду в нынешней северо-восточной России. Первоначальное население Колы, вероятно, состояло из промышленников, собиравшихся туда для морского промысла, и конечно, большая часть населения была временною. Постоянное же население, как полагают, утвердилось там не ранее 1550 года, когда в Кольской волости явились ссыльные; только за 18 лет перед тем была построена или, правильнее, освящена церковь [642] Благовещенья Пресв. Богородицы, та самая, которая около 1590 г. отдана была в ведение Колоспеченского монастыря. Острог же устроен только в 1582 году, т. е. именно около того времени, к которому можно отнести указание Кн. Б. Ч. о граде Коле. Около этого же времени, между 1565 и 1597 годами, по указанию Голландцев Винтеркенига, Гемскерка и Беренца, посещавших острог Колу, в нем было не более трех домов, жители коих разбежались в лес, при виде голландских кораблей⁵.

< предыдущая часть | в начало^ | следующая часть >

© OCR Игнатенко Татьяна, 2012

© HTML Воинов Игорь, 2012