К. Тиандер ПОЕЗДКИ СКАНДИНАВОВ В БЕЛОЕ МОРЕ

Разбор исландских саг:

[177]

XXI.

Сага о Кетиле, деде Одда.

Теперь познакомимся с сагою о Кетиле Лососе, деде Одда, отце Грима1. Кетиль в своей юности был домоседом: по целым дням он ничего не делал, сидя у очага, подперши одной рукой голову, а другой подбрасывая поленья в огонь. Все смеялись над ним. Раз отец его стал ругать за это. Ничего не сказав, Кетиль встал, ушел и пропал на трое суток. Домой вернулся он с красивым стулом и подарил его матери со словами, что она заслуживает его любовь более, нежели отец.

Однажды в хорошую погоду отец приказал Кетилю убирать сено и дал ему на подмогу двух лошадей и женщину. Кетиль работал так усердно, что к вечеру убрал все сено, загнав лошадей чуть не до смерти. Видя это, отец предложил Кетилю взять на себя все заботы по хозяйству: “ты и молод, говорит он, и предприимчив и способен; я же старею и мне больше ничего [178] уж не надо”. — Но Кетиль наотрез отказывается. После этого все стали смеяться над ним еще больше. Раз отец, подавая ему топор, сказал: “советую тебе не выходить из дому после того, как стемнеет, и не направляться к северу от жилища!” Один из соседей Биерн прямо называл его дурачком из Рафниста — Hrafnistufifl. И вот как-то встретились они — Биерн и Кетиль, на рыбной ловле. Биерн со своими товарищами снова стал над ним издеваться. У них рыба клевала хорошо, а Кетиль за все время вытащил только одну рыбу, правда, очень большую. Раздраженный насмешками Кетиль швырнул рыбой в Биерна с такой силой, что тот вылетел из лодки и утонул.

Как-то вечером Кетиль все-таки отправился на север. Отойдя немного от жилья, он встретил дракона, похожего не то на рыбу, не то на птицу. Хвост у него извивался клубком, как у змеи, а крылья были, как у дракона; глаза и пасть метали огонь; никогда Кетиль не видал подобной рыбы. Между ними завязалась упорная борьба, но Кетиль убил дракона. На расспросы отца Кетиль рассказал, что убил лосося (hœngr). И удивленный отец только и мог сказать: “Что-ж для тебя настоящая мелочь, если такое чудище ты считаешь мелкой рыбой? Назову же я тебя еще новым именем и зовись ты с этого времени Кетилем Лосось!” (Ketill hœngr).

Кетиль по-прежнему продолжал сидеть у печи. И вот как-то, когда отец собирался на рыбную ловлю. Кетиль стал просить его взять и его, но отец заметил, что такому, как он, лучше сидеть у огня, чем ездить по морю2 и ушел. Но когда он пришел на берег, там уже был Кетиль. Чтобы испробовать Кетиля, отец подразнивает его, говоря, что он не в состоянии столкнуть лодки. Но тот двинул ее с такой силой, что отец отлетел на нос лодки и там растянулся. Они отправились на место ловли; отец зашел в хижину3, [179] а Кетиль пошел ловить рыбу. Он успел наловить уже много рыбы, как вдруг к нему подъехали два человека — Hœngr и Hrafn. Они стали требовать, чтобы он отдал им свой улов. В ответ на это Кетиль ударом дубины выбросил Генга из лодки, а Рафн уехал. Узнав о том, что случилось, отец сказал, что хорошо знает их, как задир, и что они за свою страсть к раздорам выгнаны из общины, а затем, обратившись к сыну, сказал: “вижу я, что ты созрел и для крупной рыбы и не напрасно ты получил свое прозвище”. С того времени окрепла дружба между отцом и сыном. Кетилю было тогда 11 лет.

При чтении описания детства Кетиля, невольно вспоминается имеющиеся у всех народов сказки, герой которых также является “запечником”; сюда относятся сказки об Иванушке-дурачке, о Сендрильоне и Ашенбределе. Этот самый мотив отразился и в народном эпосе, между прочим, и в Илье Муромце, который 30 лет сидел сиднем. На древнесеверном языке сидень носил название “углееда” — Kolbitr или обозначался как человек, “сидящий у огня” — eldsætr. Несомненно, и Кетиль принадлежит к их числу: он вообще находится в загоне, и никто не верит в его силу и способность. А между тем он и дельный работник, ловкий рыбак, храбрый и сильный в борьбе против врагов. Следует обратить внимание и на то, как подвиги Кетиля тесно связаны с насущными потребностями северной жизни. Не Иванушка-дурачок добывает жар-птицу; сметливый, хотя не признанный сынишка норвежского поселенца делает стул, принимает участие в уборке сена, ловит рыбу, дерется с соседними мальчишками, сопровождает отца в дальнюю поездку за рыбой. Все это реальные черты, уложившиеся в сказочную схему о дурачке-сидне.

Нелюдимость и скрытность особенно характерны для Кетиля. Только к матери он проявляет нежность; мы помним, как отец растянулся в лодке от его толчка; да и потом особенного согласия между ними не было. А [180] вспыльчивость Кетиля, мстящего Биерну за его насмешки! Это человек, который не тратит слов; это человек дела. В нем нет и тени хвастовства. Он совершил подвиг, а говорит о нем шутя. В нем нет тщеславия; он отказывается управлять имением, несмотря на то, что предложение отца должно было ему льстить. Его тянет в море; тут он начинает напрашиваться.

Уже в Орвар-Оддсаге мы отметили тенденцию объяснять прозвище героев. Рассказы, вызванные таким желанием, едва ли могут считаться вполне историческими. В Кетильсаге такими рассказами будут фантастический рассказ о драконе, прямо не идущий к делу, так как Кетиль убивает не лосося (hœngr), как следовало ожидать. а дракона, — и рассказ о встрече с двумя разбойниками, конечно, сам по себе вполне правдоподобный, хотя подлинность имен, во всяком случае, можно заподозрить: Hœngr подобрано нарочно для Кетиля Hœngr, а Hrafn — аллитерация к имени товарища. Кроме того, Hœngr = Лосось и Hrafn = Ворон вполне отвечают неопределенному описанию дракона, который похож был не то на рыбу, не то на птицу. Перед нами несомненно параллельные рассказы. Ketill = “котел” довольно обычное имя на севере, и напрасно видеть в нем какое-нибудь указание на чудовищность самого носителя этого имени4. Hœngr = “лососем” могли прозвать Кетиля по какому-нибудь чисто физическому признаку, по форме носа или губ.

В Галогаланде наступил большой голод. Рафниста находилась в море далеко от материка, что еще более ухудшало положение жителей. Кетиль собирается на рыбную ловлю и тут уже отец безуспешно просит взять его с собой. Кетиль не соглашается. Они прощаются и отец называет ему три фиорда: Næstifjordr5 = “соседний”, Midfjordr = “средний” и Vitadsgjafi или Vitaskrapi. В двух последних он давно уже не бывал. Туда то, в эти [181] два фиорда Кетиль и отправляется; Нестифиорд, судя по имени, лежал совсем близко от Рафниста, так что о нем не стоило и говорить. Когда отец Кетиля бывал в этих фиордах, то он находил огонь в хижинах. Кетиль приезжает в Мидфиорд и также находит в хижине огонь. В самой глубине фиорда он нашел уже большое жилье, в котором он никого не застал. Там он увидал большие ямы, а в них куски мяса китовьего, белого медведя, тюленей, моржей и других зверей, на дне же лежало соленое человеческое мясо. Кетыль разрыл вся ямы и вынул все, что в них было. К вечеру причалил к берегу хозяин дома Сурт. Взяв лодку, он понес ее к своей стоянке6, и тотчас же заметил, что здесь произошло что-то неладное. “Если все это наделал Кетиль — запечник-дурачок (eldhusfiflit), подумал он, то зазорно мне связываться с ним, потому что Кетиль вырос у очага, Кетиль — углеед!” Сурт сперва просунул голову, но Кетиль, стоявший за дверьми, в ту же минуту отрубил ее. Великан упал мертвым на пол. Кетиль нагрузил добычей лодку и вернулся домой.

На следующее лето Кетиль отправился в Витаскрапи. Отец начинает предостерегать сына, указывая на то, что такая поездка страшна. “Ты, видно, хочешь, прибавляет он, посетить все мои очаги (eldstoar) и показать, что ты такой же молодец, как и я”. В этом фиорде Кетиль нашел столько рыбы, что ее можно было брать прямо руками. Но утром он увидал, что весь улов его исчез. В следующую ночь Кетиль подстерег вора; это опять был великан. Кетиль ударил его топором так, что топор остался в ране. И великан Кальдрани с топором бросился в горы и скрылся там в пещере. Сидевшие в пещере чудовища издевались над раненым, говоря, что это ему поделом. И вот, Кетиль пробирается в эту пещеру, называет себя врачом и обещает вы[182]лечить великана, но, вместо этого, вырвав из раны топор, окончательно добивает врага. Дома отец спрашивает его, не видал ли он чего-нибудь особенного. Кетиль говорит, что ездил он далеко. “Ну, и что же там все было спокойно?” И Кетиль коротко отвечает: “Да”!

Наступает осень. Снова Кетиль отправляется на ловлю; снова едет он на север; его застигает буря и относит в открытое море. Он приплывает к каким-то горам у Финмарка; там находится гавань, где разделены горы7. Кетиль так устал, что засыпает. И вот, приходит великанша и начинает трясти лодку за штевень. Кетиль вскакивает в лодку, успев захватить с собой корзину с маслом, и отрубив канаты, отплывает от берега.

Буря все еще продолжается; к лодке пристал кит и защищая ее своим телом от волн, смотрит на Кетиля человеческими глазами. Так в Лаксделасаге8 тюлень необыкновенной величины плавает вокруг корабля Торстейна и всем видно, что у него человеческие глаза. И в исландских сказках9 сохранился след старинного поверья, что всех заколдованных зверей можно узнать по глазам. Кого, по представлению составителя саги, мог изображать кит, сопровождающий Кетиля, сказать трудно. Лодку прибивает к шерам. Сам Кетиль был выброшен на один из островков. Не в далеке от этого острова виднелся материк. Немного отдохнув, Кетиль направляется к материку и видит там хижину; перед ней какой-то мужчина по имени Бруни, колол дрова. Бруни принял его очень радушно, и между Кетилем и дочерью Бруни Рафнгильдой (Hrafnhildr) завязываются близкие отношения. У Бруни гостят фины. Бруни угощает их маслом, которое привез с собой Кетиль, а молодых покрывает бычачей шкурой, чтобы приезжие [183] гости их не увидели. Кетиль остается у Бруни на зиму и вместе с ним ходит на охоту и упражняется в стрельбе. Прошел праздник иола10 и Кетиль стал собираться в путь, но Бруни удержал его, указывая на зимнее время, плохую погоду и на то, что в лесах хозяйничает теперь финский конунг Гуси. Когда же наступила весна, он сам проводил Кетиля по направлению в фиорду, и посоветовав ему не ехать через леса, дарит ему на прощание стрелы и палку с железным наконечником11. Но, несмотря на все эти предостережения Бруни, Кетиль все-таки идет в лес и тут встречает упомянутого Гуси в санях на двух оленях. Обменявшись 12 стрелами без всякого вреда, Кетиль стал прицеливаться в Гуси палкой, а Гуси замахнулся копьем. Тогда Бруни сделал так, что копье показалось Гуси кривым. Надо заметить, что до сих пор Бруни был после Гуси вторым лицом в царстве12. Палка Кетиля попадает Гуси прямо в грудь. Кетиль отнимает у умирающего врага его меч Драгвендиль и три волшебных стрелы: Flog = Летун, Hremsu = Коготь, Fifi = Пух. Кетиль возвращается к Бруни и рассказывает ему, как он убил Гуси. Бруни завладевает властью, и они с Кетилем расстаются большими друзьями. Приехав на родину, Кетиль видит какие-то лодки, плывущие по направлению к острову. Ему говорят, что это гости съезжаются справить по нем тризну. И велика была радость отца, увидевшего снова своего сына.

Кетиль пробыл дома уже три года. К нему приезжает Рафнгильда; с ней сын их — Грим. Очень она не понравилась отцу Кетиля и он сердито спросил сына, зачем здесь эта ведьма13. Тогда Рафнгильда уезжает, [184] а сына оставляет у Кетиля, обещая приехать за ним через три года. Отец советует ему жениться, но тот все тужит и мечтает о том, как бы ехать к Рафнгильде на север. Отец не перестает говорить, что любить поганое чудище стыдно, и отправляется к помещику Барду (Bardr) просить для сына руки его дочери Сигриды. Бард замечает, что если бы Кетилю уж очень хотелось жениться, то он приехал бы сам, но тем не менее выдать свою дочь соглашается. В брачную ночь Кетиль даже не раздевается, но жена не обращает на это никакого внимания и вскоре между ними все пошло на лад. Прошел год. У них родилась дочь, которую Кетиль назвал Рафнгильдой. Отец к тому времени умер и Кетиль, унаследовав от него все хозяйство и много людей14, стал одним из самых богатых людей на севере; все ожидали от него помощи15.

Через три года согласно обещанию к нему приезжает Рафнгильда. Кетиль предлагает ей остаться, но она не согласилась: помехой была жена Кетиля. Рафнгильда уезжает на родину, хотя нелегко далась ей эта новая разлука с Кетилем, а Грим остался у отца. Раз летом Кетиль вместе со своим сыном отправился в Финмарк, чтобы посетить Бруни и его дочь. Остановились они у высокой горы, возле которой протекала река. Кетиль отправил Грима за водой. У реки к Гриму подошла ведьма, которая хотела его схватить. Кетиль сказал, что это была не ведьма, что это — видение (bysn), которое ничего доброго не предвещает16. Видение исчезло, но напуганный Кетиль решил ехать домой. Может быть, находящуюся тут же строфу следует понимать так, что Кетиль ею заклинал видение17. [185]

Перед нами тот же Кетиль, каким он был в отрочестве. Отважный рыболов платит отцу той же монетой; уже он не берет отца с собой; смелость его вызывает в отце опасения. Привольно дышится ему в пустынных фиордах, в дали от людей. И Кетиль который в своей среде дичится всего и всех, здесь, среди финов, так сказать, на лоне природы, находит женщину по душе. Он с ней живет всю зиму и не может ее забыть. Дважды пытается она сделать так, чтобы не расставаться с ним на всю жизнь; но первый раз между ними стоял суровый отец, опять совершенно не понявший и не оценивший сына, в другой раз — навязанная Кетилю жена. Рафнгильда упрекает Кетиля за то, что он согласился на этот брак, но мы в праве думать, что он женился на Сигриде только для того, чтобы не огорчать старика отца; мы видим, что тут же сообщается об его смерти. Будучи самым влиятельным бондом на севере, он вероятно, также считал для себя неудобным жениться на финке. Но в любви ей он остается верным; он хочет, чтобы она оставалась жить при нем; он сам едет к ней, взяв с собой сына. Только видение заставляет его опомниться. Да и сама Рафнгильда не простой человек: она гордо отвергает предложение Кетиля, как это ей ни тяжело. Теперь ей уже придется отказаться от надежды сочетаться с Кетилем браком. Как Кетиль и Рафнгильда переносили разлуку, об этом сага умалчивает. Вероятно и они сами не говорили о своих страданиях.

Кроме замечательно выдержанной характеристики действующих лиц, во всем рассказе бросаются в глаза, за исключением фантастического и традиционно-литературного элемента, еще подробности многих описаний, которые свидетельствуют о том, что перед нами не сказка-складка, а быль. Так все поездки Кетиля преследуют определенную цель; он едет на рыбную ловлю. Заниматься усиленно рыбным промыслом заставляет его голод. Земледелие и в наши дни не процветает в Галогаланде, и теперь оно не может прокормить всех [186] жителей, а в то время и подавно. Король Альфред пишет об Отере, что он обрабатывал небольшую площадь18. По Эгильсаги ловля сельди и трески являются главными промыслами в Галогаланде19. Такие поездки рыболовов, разумеется, не обходились без приключений в роде тех, которые отразились в мелких рассказах Кетильсаги. Так приходилось постоянно переведываться с другими рыболовами или местными поселенцами, которые, понятно, должны были недружелюбно относиться к новым пришельцам. Таковы и столкновения Кетиля с Суртом и с великаном Кальдрани. В описании бури вынести которую пришлось Кетилю, нас не должен смутить кит, смотрящий человеческими глазами20. Мало ли что в такую минуту могло показаться Кетилю! За то заслуживают полного внимания характерные подробности местности, куда пристал Кетиль: гавань, лежащая между крутыми скалами; шеры недалеко от материка: густой лес, находящийся на известном расстоянии от берега. Раз Бруни принял его так радушно, то можно думать, что Кетиль заехал далеко на север, где туземцы еще не питали вражды к норманам. Спор между Бруни и Гуси мог быть спором двух соперничающих лапландских родоначальников. Вероятно Бруни сам подбивал Кетиля убить Гуси. Он же проводил его до леса, где проезжал Гуси. Зачем бы Кетилю, убив Гуси, снова возвращаться к Бруни, еслиб он заранее не знал, какое значение имеет для того известие о смерти Гуси? Но что всего странее — это поведение Гуси: у него чудодейственные стрелы и острый меч, а между тем, он предпочитает метнуть копьем, которое казалось ему кривым. Очевидно ни меч, ни стрелы не упоминались в первоначальном рассказе.

С этого места мы замечаем изменение в стиле саги: [187] повторяются мотивы, приведенные уже в первой ее части, а тех реальных и психологически выдержанных рассказов, которые мы видели в первой части, тут почти уже нет.

Как-то осенью к Кетилю приезжают два викинга: Гиальм (Hjalmr) и Стафнглам и остаются у него зимовать. На празднике иола Кетиль дает торжественный обет, что он никогда не выдаст замуж дочь против ее воли. Приезжие викинги были этим очень довольны. Вскоре замет прибыл просить руки Рафнгильды из Упланда21 Али. Но Рафнгильда не согласилась выйти за него. Тогда Али вызывает Кетиля на поединок. Викинги готовы заступиться за Кетиля, о последний отвергает их помощь, прося их оказать ему только одну услугу: держать над ним щит во время боя. Али наносит Кетилю тяжелую рану, но Кетиль при первом же ударе проявляет всю свою хитрость: сделав вид, что собирается нанести удар в голову, он заставляет Али поднять щит кверху, ранит его снизу и отрубает ему обе ноги.

Затем опять наступила голодовка; рыба не пришла к берегу; посев не удался; а у Кетиля было много народу, и Сигрида сказала, что в доме не хватает припасов22.Кетиль отправляется на рыбную ловлю, опять отказавшись от содействия викингов. Приехал он в местность, которая зовется — “В скалах” (i Skrofum)23. Там он увидел на мысу ведьму. Она только что вышла из моря, но была черна, как смоль. Звали ее Форат24 и рождена она была на острове Рафн (Hrafnsey). Они [188] разговаривают друг с другом стихами, и с каждой строфой она подвигается все ближе и ближе к Кетилю. Когда же она приблизилась на достаточно близкое расстояние, Кетиль вынул стрелу Гуси. Ведьма подставила было руку; но вдруг превратилась в кита и бросилась в море. В этот момент Кетиль услышал громкий крик. Оказывается, что он ее убил. После этой встречи, Кетиль наловил рыбы, наполнил ею и отъехав от шер, пристал к какой-то скале. Ночью он услышал старшный шум в лесу и увидел ведьму с длинными волосами. На вопрос Кетиля, куда она торопится, ведьма ответила, что спешит на большое собрание. Там будет и Скелькин из Думбсгафа25, король всех чудовищ, Офоти из фиорда того же названия26, Торгерда27 и много других великих чудовищ с северной части страны. Всю ночь Кетиль провел среди ведьм [gangreidir), но никакого вреда они ему не сделали. Они вероятно, как и первая, спрашивали и не хотели терять времени.

Приезжает в Рафниста конунг Фрамар28. Его владение было в Гестрекаланде в области находящейся под властью гуннов — i Hunaveldi29. Фрамар был колдуном и заколдовал местность Аргауг30 так, что там никгода не падал снег. Сын Фрамара — Бедмод31 [189] выстроил себе большую усадьбу в Аргауге. Фрамара же Один так закалил, что его нельзя было ранить железом32. Вот этот то Фрамар и приехал свататься за Рафнгильду, но так как отец предоставил решать ей самой свою судьбу, то и он получил отказ. “Раз уже я не согласилась выйти за бонда Али, говорит она, то, тем более, не хочу я быть женой этакого чудовища”. Фрамар вызывает Кетиля на единоборство, в первый день праздника иола, в Аргауге. Опять Гиальм и Стафнглам предлагают свои услуги; опять Кетиль говорит, что хочет ехать один. Перед праздником иола Кетиль переправился на материк в Наумудаль и пошел на лыжах вверх по долине, через леса в Ямталанд33. Затем путь его лежал через лес, называемый Skalkskog34, в Гельсингиаланд (Helsingjaland), а оттуда через лес Eyskogamörk35, который отделяет Гестрекаланд от Гельсингиаланда; он тянется на 20 верст в длину и 3 версты в ширину. Этот последний переезд был весьма затруднителен. У леса жил человек по имени Торир (porir). От него Кетиль узнал, что в лесу живет разбойник Соти. Тем не менее, он смело забирается в лес и наталкивается на хижину самого Соти. Его нет дома. Кетиль смело входит в хижину и разводит там огонь. Соти, наконец, возвращается и, не считаю нужным приветствовать гостя, принимается за еду. “Ах ты сквалыга (matnidingr)!” говорит, видя это, Кетиль. Тогда Соти швырнул несколько кусков в сторону Кетиля. Наевшись, Кетиль лег возле огня и громко захрапел. Спустя несколько времени, Соти встал, но Кетиль тотчас же проснулся и спросил его, что он ищет. [190] Соти ответил, что раздувает огонь, который начал потухать. Кетиль опять заснул. Снова встал Соти и схватился уже за топор. Кетиль приподнялся и заметил: “Ты, должно быть, хочешь нарубить поленьев!” После этого Кетиль уже не спал. На утро он попросил Соти пойти вместе с ним в лес. На ночь они расположились под дубом. Кетиль вскоре заснул и захрапел. Соти встал и ударил его по голове, но топор прошел мимо и разрубил только шапку. Кетиль вскочил и крикнул Соти: “Поборемся!” И тут же Кетиль свалил Соти на землю и отрубил ему голову. Затем Кетиль спокойно продолжал свой путь до самого Аргауга.

Реальная обстановка Кетильсаги выделится особенно тогда, когда мы сравним ее с более фантастическими сагами. Так в саге о Гальфдане, сыне Эйстейна, рассказывается36 об аналогичном путешествии Гальфдана из Норвегии в Kirjalabottn = Финский залив. Морем ехать приходится пять недель, сухим путем же можно достичь своей цели и в три недели. Вероятно, составитель саги хотел сказать, что неблагоразумно огибать морем весь Скандинавский полуостров; целесообразнее добраться сухим путем до шведского берега, а оттуда уже продолжать путь морем. Словом, Гальфдан из Норвегии отправляется на восток. По дороге лежат три леса: Kolskogr, в котором живет разбойник Kolr; Klifskogr, лес, находящийся на крутом скате горы37; в нем находится также разбойник — Hallgeir; наконец, Kalfarskogr с разбойником Selr = тюлень. Каждый разбойник имеет своего помощника: Kolr — дочь Gullkula, Hallgeir — кабана, Selr — пса. Кабан и пес силнее 12 мужчин. Обратите внимание: названия лесов начинаются все с буквы K; первый из них длиною в 20 миль; второй — 4 и 20 миль = fjögra rasta ok 20; третий — 16 и 20 миль = sextan rastir ok 20. Таким образом, повсюду проглядывается схематичность, с которой составитель саги [191] сочинял, не имея за собой твердой исторической традиции. В Кетильсаге не только не находим никаких следов подобной конструкционной работы, но прямо даже видим отражения определенных географических воспоминаний.

Действительно, рассказ о путешествии Кетиля на восток через горы в Швецию имеет известную историческую подкладку. Есть много данных, указывающих на то, что норвежское население около Трондгейма и Намдаля еще в доисторическое время посещало прилегающие шведские провинции: Härjedalen и Ямталанд. В этих краях находятся древние могилы с норвежскими вещами; по одному сказанию там даже похоронен норвежский конунг, который намеревался ехать в Упсалу, но умер по пути. Следы норвежского влияния хотели видеть также в местных говорах. По другим воспоминаниям, колонизация этих местностей была делом норвежских выходцев38. Словом, в нашей саге могли сохраниться намеки на какое-нибудь действительное путешествие Кетиля, имевшее целью не непременно Гестрекаланд, а просто страны, лежащие в том направлении. Рассказ о столкновении с разбойником отличается той же меткой характеристикой, как и первая часть саги. Храбрость Кетиля тут подчеркнута его невозмутимым спокойствием: он готов шутить, несмотря на то, что разбойник, судя по всем признакам, желает убить его. Но вот терпение его иссякло, и он уничтожает врага.

Дошедши до Аргауга, Кетиль взошел на холм и сел лицом к ветру. Кругом бушевала метель, но это место было заколдовано Фрамаром и его людьми на целый год. Бедмод, сын Фрамара, который жил возле горы Аргауга, еще раньше приказал своим людям отыскать Кетиля и звать его к себе; но те не могли его найти. Тогда Бедмод догадывается, что Кетиль, может быть взобрался на самый холм, и сам отправляется за ним. По одному варианту, Бедмод стаскивает Кетиля с холма за [192] ноги. На другое утро Бедмод, несмотря на возражения Кетиля провожает его в Аргауг. Там они застали Фрамара и много других людей. Во время поединка Бедмод держит щит для Кетиля. Фрамар, не боясь ударов меча, не нуждается ни в щите, ни в товарище; удары Кетиля не оставляют на нем никакого следа. А между тем с первого же удара Фрамар раскалывает щит Кетиля. Тогда Кетиль повертывает меч в своей руке (по одному варианту он делает это три раза). Фрамар по прежнему спокойно ожидает удара; но на этот раз меч Драгвендиль оправдал свою славу и Фрамар был сражен. Убив Фрамара, Кетиль возвращается домой; слава его гремит теперь далеко. Потом, как повествует сага, он выдает свою дочь Рафнгильду замуж за Бедмода. Но, прибавляет вариант, его называют также Бедваром (Bodvarr).

Выше мы указали на то, что такие сношения между норвежским и шведским населением, которые описываются здесь в Кетильсаге, действительно происходили. Наряду с этим рассказ саги сохранил еще память о религиозном различии, подчеркнув близкую связь Фрамара с Одином, которого Кетиль вовсе не признает. Один закалил тело Фрамара, Один дарит ему победу, Один делает безвредным (deyfdi) удары Драгвендиля. Недаром Фрамар считается человеком набожным — blotmadr. Напрасно только Шюк39 думает, что arhaugr был местом культа Фрея; сага всячески выдвигает Одина. Узнав о том покровительстве Одина, которым пользовался Фрамар, Кетиль испугался, потому что он никогда не приносил жертвы Одину:

O’dni blota
gjörda ek aldregi
hefik po lengi lifat40.

Итак, это различие двух религиозных направлений проведено весьма сознательно и последовательно.

Примечания

[177]
1 Fas. II, стр. 108-139.

[178]
2 Vera i sjoforum…
3 gætti skala…

[180]
4 Annaler f. nord. Oldk. 1863 г., стр. 67.
5 В вариантах Vidfjordr, что в сущности одно и то же.

[181]
6 Обычная черта в рассказах о великанах, которая перенесена и на Тора. Ср. Hymiskvida, строфа 27.

[182]
7 er bjorgin skildust…
8 Глава XVIII, стр. 42.
9 Rittershaus, стр. 6 и 56.

[183]
10 По принятии христианства этот праздник зимнего солнцеворота совпал с Рождеством.
11 Такой палкой пользуются при беге на лыжах.
12 pviat hann var Konungdominum nærstr.
13 В саге указано, что лицо у ней было в аршин (alnarbreitt), но эта подробность явилась под влиянием многочисленных рассказов наших саг о великанах.

[184]
14 var fjolmennt med honum…
15 potti peim mikit traust at honum…
16 Вариант поясняет, что это на самом деле был Рафнгильда; если Кетиль ее не узнал, то это, вероятно, понималось так, что являлась не она сама, а душа ее.
17 Сл. Eddica minora, стр. LXXXIII и 95.

[186]
18 pæt lytle pæt he erede mid horsan.
19 Сл. гл. X Эгильсаги.
20 В гл. VI Фричиофсаги на ките сидят две ведьмы и вызывают бурю.

[187]
21 Upplond, теперь Oplandene — области лежащие внутри страны, в восточной Норвегии.
22 Litlu sidarr gjördist hallæri mikit, fyri pvi at fiskrinu firdist landit, en Kornarit brast, en Ketill hafdi fjolmennt ok pottist Sigridr purfa fanga i buit. Fas. II, стр. 126.
23 В Швейцарии еще сегодня: schroffe = скала, scraef = пещера; средненемецкое: scrof(e) = стена горы; англосаксонское: scraef = пещера; древненемецкое: screvunga = разрез. См. Kluge, Etym. Wb., стр. 353.
24 Вероятно — Forad = место, где подвергаешься опасности жизни; опасное чудовище, страшилище. См. Fritzner, стр. 158.

[188]
25 Skelkingr от skalkr = 1) слуга 2) ругательство; немецкое Schalk. О Думбсгафу см. выше стр. 78 сл.
26 O’foti = безногая; по общенародному представлению чудища часто являются одноглазыми или без головы, чорт — хромает, животные о трех ногах и пр. Ofodenfjord так называется и по ныне.
27 porgerdr Hörgatröll или Haurdatröll или Höldatröll, вернее всего — Hölgatroll, так как именно в Галогаланде существовало почитание божества, которое называлось Торгердой Hölgabrudr. См. Golther, Myth., стр. 482-6.
28 framar = дальше, вперед, своего рода — General Vorwärts.
29 Загадочное определение; может быть, оно находилось в какой-нибудь связи с местностью Hun в норвежском Упланде; еще теперь существует приход Hundsong.
30 Arhaugr = речной холм, холм у реки, сл. аналогичные названия Ardalr, Arfjordr, Arey и др.
31 böd = борьба; Bödmodr = военная храбрость.

[189]
32 Fas. II, стр. 132, pat hafdi O’dinn skapat Framari at hann bitu eigi jarn; впрочем, таким закалом отличаются и другие герои. Ср. Fas. III, стр. 606.
33 Jamtaland соседит непосредственно к области Намдаля.
34 Skalkskog = Разбойничий лес; ср. выше тролль — Скелькинг.
35 Может быть, это название образовалось из eydiskogr = девственный лес и eydimörk = пустыня; еще теперь сохранилось название Edeskov.

[190]
36 Fas. III, 542 сл.
37 Klif = крутой холм.

[191]
38 Modin, Härjedalens ortnamn och bygdesägner стр. 8, 121, 135, 143, 174, 184 и др. (Svenska landsmälen, т. 74), 1901 г.

[192]
39 Schuck, Studier, т. II. стр. 250.
40 Fas II, стр. 135.

<<< К оглавлению | Следующая глава >>>

© Текст К. Тиандер, 1906 г.

© OCR И. Ульянов, 2009 г.

© HTML И. Воинов, 2009 г.

Оригинал текста 2,3 Мб