К. Тиандер ПОЕЗДКИ СКАНДИНАВОВ В БЕЛОЕ МОРЕ

Разбор исландских саг:

[193]

XXII.

Соотношение Кетиль-, Грим- и Орвар-Оддсаги.

Уже при беглом обзоре содержания этих саг нам стало ясно, что между ними должна существовать общая связь и в композиции: некоторые черты одинаково повторяются во всех трех сагах. Возникает вопрос, какой саге следует приписать наибольшую оригинальность. Бур1 думает, что из Кетиль- и Гримсаги были перенесены черты в Орвар-Оддсагу. Но такое предположение уже a priori противоречит тому, что мы наблюдаем относительно древнесеверных сказаний. Генеалогический интерес исландца сказался при слагании саг в том смысле, что заставлял его сообщать нам сведения не столько о потомстве, сколько о предках героя. Пространные рассказы составлялись только о предках. Жизнь потомства была весьма известна, присочинять было неудобно. Зато, чем дальше удалялся рассказчик от исторических воспоминаний, тем больше было простора для фантазии. Генеалогия знаменитых героев обыкновенно восходила к сказочному миру, к великанам, оборотням и колдунам-финам. Так и отец Кетиля назван получудовищем-halftroll. Поэтому, если исландская сага и стала хроникой целого рода, то все же она отличается тем, что занимается не столько героем и его потомством, сколько героем и его предками. История доблестного рода прекращается для исландца гибелью самого яркого представителя родовых отличий. Появление этого героя как будто подготавливается поколениями. Так Сигурд является завершителем славы рода Вольсунгов, Рольф — рода Шольдунгов, Ингиальд — рода Инглингов. С первого взгляда может казаться, что рассказы о предках увеличивают значение самого героя, на самом же деле слава последнего распространяет свое сияние на первых. По[194]дыскиваются случаи, позволяющие сплетать деяния предков с подвигами главного героя. Поэтому естественно предполагать заимствование отдельных черт и подробностей из саги о знаменитом герое для менее известного предка, а не наоборот2.

Вот — мелкая черта, которая указывает на тот же путь заимствований. В Кетильсаге упоминаются два брата Hjamr и Stafnglamr. Эти имена несомненно связаны, как это указывал уже Бур3, с именами Гиальмара и его друга pordr stafnglama в Орвар-Оддсаге. Так как они по рассказу Кетильсаги только присутствуют при совершающихся событиях, а сами в них решительно никакого участия не принимают, то ясно, что первоначальное их место не Кетильсага, а Орвар-Оддсага.

Главное подозрение в фантастичности вызывает Гримсага, так как почти все ее содержание исчерпывается сказкой о заколдованной невесте. Кроме того, Грим дважды сражается, как Орвар-Одд с 12 берсерками: раз из-за кита, другой с Серквиром. В последнем случае Грим выходит в бой с женихом дочери, получившим отказ, — мотив, дважды повторяющийся в Кетильсаге. О встрече Грима с двумя ведьмами и говорить не стоит; этот рассказ ясно напоминает нам о похождениях Одда в Рисаланде. Словом, ссора из-за кита — единственная самостоятельная черта Гримсаги, да и тут враги Грима — традиционных 12 берсерков — портят все впечатление этого рассказа. Одно упоминание кита не может заставить нас уверовать в существование какой-нибудь оригинальной традиции о Гриме. Если уже придерживаться того взгляда, что Гримсага с начала до конца — компиляция исландского писателя, то позволительно думать, что кит пришел ему в голову под влиянием Кетильсаги, из которой почерпнуты все бытовые подробности относительно рыбной ловли. [195]

Если не существовало никакого живого предания о Гриме, так что составителю пришлось прибегнуть к приурочению к его имени простонародной сказки, разнообразив последнюю некоторыми грубо заимствованными эпизодами, то каким соображениям, спрашивается, обязана своим происхождением Гримсага. Ответ на этот вопрос дадут нам генеалогические списки. Дело в том, что между Кетилем, Гримом и Оддом никогда никакого родства не существовало. И по форме своей эти имена нисколько не связаны между собой: обыкновенно аллитерация или часть имени переходила от отца к сыну. Но нам известны и более веские свидетельства. Собственно этот вопрос был разработан уже Палуданом Мюллером4.

Во-первых, Одд сам ни в одной генеалогии не встречается.

Грим Бородатая Щека упоминается дважды в списке исландских переселенцев. В первом месте он является отцом одного переселенца: An raudfelldr svn Grims lodinkinna or Rafnistu ok sonr Hælgu dottur Anar bogsveigis vard missattr vid Haralld Konung ok for pui or lanndi i vestr viking5. В другом месте Грим называется предком другого викинга: porir snepill het madr s(vn) Ketils brimils Ornolfs s(vnar) Biornolfs s(vnar) Grims s(vnar) lodin kinna6. Выход из этого противоречия возможен такой: существовало два бонда по имени Grimr lodinkinni, из которых только первый был из Рафниста. Сюда подходил бы и галогаландец Грим: Asa syster Grim shins haleyska7. Для нас теперь важно лишь то, что Одд нигде не назван сыном Грима и что о родстве Грима с Кетилем тоже нет ни слова.

Но если Грим и не был ни сыном Кетиля, ни отцом Одда, то генеалогии не позволяют нам причислить [196] его к выдуманным лицам исландских саг. Он, вероятно, жил когда-то в Рафниста, но или совсем не отличался никакими подвигами, или память о них успела заглохнуть.

Кетиль Лосось в генеалогиях сделан дедом знаменитого переселенца того же имени: Ketill hængr het agiætr madr i Navmvdal svn porkels Navmdœla iarls ok Rafnilldar dottvr Ketils hængs or Rafnistv Hallbiarnar svnar halftrollz8. Здесь мы уловим тот момент, где сталкиваются история и сага. Запомним его. Кетильсага9 согласует эту генеалогию со своим содержанием так, что Рафнгильда дважды выходит замуж, первый раз за Бедмода, затем за Торкеля. Пока же для нас ясно то, что и Кетиль не имел ничего общего ни с Гримом, ни с Оддом. Впрочем, в этом могли мы убедиться также, всмотревшись повнимательнее в рассказы самих саг: в Кетильсаге законное, так сказать, признанное дитя Кетиля — Рафнгильда, а не Грим; в Гримсаге — Лоптгена рожает не Одда, а дочь Брунгильду. Итак, родство наших героев следует поставить на счет исландских составителей саг. Попытаемся теперь выяснить себе ход этой комбинации.

Исландец знал рассказы о двух славных норвежских героях, жизнеописания которых он хотел связать вместе. Но раз Кетиль нашей саги считался дедом Кетиля переселенца, то прямое происхождение от него знаменитого в свою очередь Одда не представлялось удобным. Составитель воспользовался личностью Грима, который также, как и Кетиль, жил в Рафниста и уже не раз был вплетаем в ту или другую генеалогию. Особенно ловко составитель воспользовался тем обстоятельством, что Кетилю приписывалась связь на стороне с Рафнгильдой: плодом этой любви был сделан Грим. Чтобы связать последнего с Оддом в Гримсагу был [197] привлечен Ингиальд, у которого по традиции Орвар-Оддсаги рос Одд. В Гримсаге они знакомы еще до рождения Одда, и их союз лишен бытового интереса, отмеченного нами в Орвар-Оддсаге. Гримсага идеализирует эту дружбу: Ingjaldr… var hin fræknasti madr ok var laungum med Grimi lodinkinna ok var med peim vinatta mikil10. Когда составитель писал эти строки, то первой главы Орвар-Оддсаги еще не было. Ведь она объясняет, почему Одд, сын Грима из Рафниста, выростал в Беруриоде. Но родство Грима и Одда только теперь и создавалось самим составителем. Таким образом, рассказ о рождении Одда единственная часть Орвар-Оддсаги, в которой могло сказаться влияние Гримсаги. Может быть, описанная в Гримсаге дружба отцов была для Орвар-Оддсаги перенесена на сыновей, тогда стало бы само сабою понятным, почему Асмунд не играет более выдающейся роли в Орвар-Оддсаге. Как составитель Гримсаги так и редакция S. Орвар-Оддсаги хотели придать своему рассказу наибольшую правдоподобность: в Гримсаге мы находим самые точные сведения о родне Ингиальда и его жены Dagny; редакция S. прибегла к новому собственному имени и называет жену Ингиальда — A’lof11. Таким образом, получаются трудно объяснимые противоречия.

Другим средством связать саги между собою являлись известные талисманы, которые переходили из поколения в поколение. Такими семейными драгоценностями в данном случае стали стрелы Гуси. Другой привилегией семьи Одда (ættargipt) был попутный ветер, который дул даже в том случае, когда подымали паруса при штиле. Любопытны противоречия между обеими редакциями Орвар-Оддсаги. В редакции M. говорится, что стрелы взяты Кетилем у Гуси: pessar orvar tor Ketill hængr af Gusi Finnakonungi12. Редакция S. наперекор [198] традиции Кетильсаги заставляет Грима утверждать, что он сам раздобыл стрелы: pær vann ek af Gusi Finnakonungi13. То же случилось и со вторым талисманом, с попутным ветром. Пользуясь им, Одд замечает в редакции M., что попутным ветром пользовался и Кетиль14; в редакции S. эта (п)ривилегия приписывается Гриму15. На самом деле эти талисманы первоначально не принадлежали ни Кетилю, ни Гриму. Попутный ветер могли вызвать и другие галогаландцы16; вероятно, им приписывался этот дар вследствие их близости к финам. Стрелы же были отняты у Гуси самим Оддом, как это мы попытаемся доказать в дальнейшем. Таким образом, родовые талисманы также подделаны, как и само родство. Издатели Eddica minora17 объясняют противоречия между редакциями Орвар-Оддсаги тем, что редакция S. возникла самостоятельно и раньше не только других редакций Орвар-Оддсаги, но и раньше Кетиль- и Гримсаги; поэтому они называют редакцию S. старшей Орвар-Оддсагой. Я себе объясняю эти противоречия более тщательной отделкой редакции S.; для ее составителя важно было отметить, что Орвар-Одд всеми талисманами был обязан своему отцу. Редакция M. передает нам более грубый набросок, в котором прежде всего имелось в виду родство с знаменитым Кетилем.

Впрочем, мы едва не забыли о третьем талисмане — о мече Драгвендиле. Так как Одд нигде не борется мечем, а лишь дубиной или стрелами, то нельзя было Одду приписать обладание знаменитым мечом. Он так и застрял у Грима — на время. Но в Эгильсаге18 говорится, что Грим передал этот меч Торольфу, сыну [199] Квельдульфа. И тут же дается такое объяснение: pat sverd hafdi att Ketill hæingr ok haft i holmgongum ok var pat allra sverda bitrast. Из этого прибавления видно, что достойным владельцем меча был только Кетиль; упоминание меча в Гримсаге имеет целью лишь скрепить связь с Кетильсагой. На самом же деле, благодаря сближению нашего Кетиля с историческим лицом того же имени только и могла произойти передача меча. Исторический Кетиль участвовал в борьбе протии короля Гаральда, будучи лучшим другом Торольфа, сына Квельдульфа. Гаральд, подстрекаемый Гареком и Рёреком, сыновьями Гильдириды, убивает Торольфа. Тогда Кетиль мстить за своего друга, отправляется в Торгар и убивает сыновей Гильдириды. Это обстоятельство и поставило Кетиля в необходимость оставить Норвегию и переселиться в Исландию. Дружба Кетиля с Торольфом вполне объясняет нам, почему меч Драгвендиль очутился у последнего. Кстати замечу, что пребывание исторического Кетиля в Торгаре дал повод связать Кетиля саги с другим знаменитым родом, из которого вышел — Bardr hviti, павший в сражении при Гафрсфиорде19. Его дед — полувеликан Биоргольф был женат на Гельге, дочери Кетиля Лосося20. Так как эта дочь Гельга для нас совершенно новое открытие, то эта генеалогическая связь вполне своевольная комбинация. Вызвана она могла быть тем обстоятельством, что исторический Кетиль находился и прославился в том же Торгаре, где жил и отец Барда21.

Итак, мы проследили генеалогию наших героев и историю их талисманов. Остановимся теперь на столкно[200]вениях наших героев с чудовищами севера. Уже в Гримсаге сказано, что никто не был так способен к истреблению великанов, как Грим и Одд22. В рассказе о похождениях Одда в Рисаланде много несообразностей. Одд лишает Гнейпу зрения, а она, несмотря на то, что слепа, бежит в горы. В пещеру она уже не является. Весть об ее несчастье приносит слуга — Hardhauss23. Кроме того, непонятно, к чему служат совещания, трижды повторенные в редакции M., подслушанные Оддом. На ход событий он собственно никакого влияния не имеют. Рассказ и без них совершенно понятен. Вообще же события в Рисаланде сводятся к двум мотивам: к борьбе Одда с великаншей и к общему собранию великанов.

Присмотримся теперь к великаншам Гримсаги:

1) Грим выехал на рыбную ловлю. Ночью — буря. Весь улов исчез. На следующую ночь повторяется шум. Грим выходит с топором. Две великанши трясут штевни корабля. Грим убивает одну из них стрелой Гуси.

2) Другую великаншу Грим ударяет топором. Топор застревает в ране и великанша убегает в горы.

3) Следуя за ней, Грим попадает в пещеру. Там сидит старик со старухой. Они проклинают Грима, но тот убивает их.

Этот рассказ совершенно совпадает с повествованием Орвар-Оддсаги о том, как Гнейпа переправляется через пролив, трясет штевни, как Одд в нее стреляет и затем преследует до пещеры. Разница только в том, что Гримсага знает двух ведьм: одну убивают, другая же бежит в пещеру.

В Кетильсаге мы находим следующие рассказы:

1) В Мидфиорде Кетиль открыл большие запасы мяса и рыбы. Большая хижина свидетельствует о жительстве [201] здесь великана. Когда Сурт возвращается домой, Кетиль отсекает ему голову топором.

2) В другом фиорде кто-то ворует у Кетиля улов. Кетиль подстерегает вора и нападает на него с топором. Топор застревает в ране великана Кальдрани. который с ним и убегает.

3) Преследуя великана, Кетиль попадает в пещеру, где сидит собрание чудовищ. Они издеваются над потерпевшим Кальдрани24. Кетиль выхватывает топор у Кальдрани и добивает его.

Эти рассказы сохранили ряд бытовых подробностей: ямы с запасами, которые находит Кетиль; хижина на берегу, сооруженная для временного пребывания здесь рыбаков; воровство чужого улова. Благодаря стремлению придать рассказу бóльшую реальность, наш сюжет претерпел различные изменения: великанши заменены великанами; действие было перенесено в хижину; Кетиль сражается не луком, а топором. Может быть также, рассказ о Сурте отражает в себе какое-нибудь более самостоятельное сказание, в котором местом действия была хижина, а орудием расправы — топор. Отсюда топор перешел на Кальдрани и далее в Гримсагу. Несмотря на эти изменения, связь с рассказами Гримсаги и Орвар-Оддсаги совершенно ясна.

Сличив все эти рассказы, мы можем восстановить первоначальный вид этой части Орвар-Оддсаги. Так как Гримсага знает двух ведьм, а Кетильсага двух великанов, то, вероятно, и в Орвар-Оддсаге выступало две великанши. Слепая Гнейпа не могла добежать до пещеры, она, должно быть, была убита, как Сурт Кетильсаги, как первая великанша Гримсаги. Но добежала вторая и принесла весть о случившемся несчастье. В настоящих редакциях Орвар-Оддсаги ее заменил слуга Hardhauss. Что касается собрания великанов, то оно имело место лишь к концу. Ни Кетиль- ни Гримсага не знают совещаний, предшествовавших встрече с отдельными [202] чудовищами; поэтому мы в праве думать, что эти совещания развились в Орвар-Оддсаге лишь впоследствии. Итак, для первоначального содержания Орвар-Оддсаги мы восстановили следующие подробности относительно приключения Одда в Рисаланде: нападение двух ведьм, трясущих штевни; расстрел одной из них, бегство другой в горы; ее рассказ о случившемся чудовищам, собравшимся в пещере; преследование Одда, который врывается в пещеру и убивает их.

При некоторой критике можно и в другой части Кетильсги узнать тот же порядок приключений:

1) Прибыв в местность i Skrofum Кетиль встречает великаншу Форат. Правда, она не трясет штевни, но этот мотив был уже раньше исчерпан25. Кетиль стреляет в нее стрелами Гуси, но она в ту же минуту превращается в кита и бросается в море. Превращение в кита могло произойти под влиянием того кита, который всю ночь провожал корабль Кетиля. Ясно, что Кетиль не мог преследовать ее. Таким образом, переход к собранию ведьм тут был отрезан.

2) У Форат была, вероятно, и подруга-помощница, хотя сага как-то стерла ее. Имя ее — Gridr26. Так Форат говорит Кетилю: “я тебе покажу, как развести костер, а тебя самого я потреплю, пока не примется за тебя сама Грида, которая придет с ужасной бранью!” На что Кетиль спокойно возражает: “Этого от нее только и можно ждать!”27. Когда он выстрелил в Форат, и та громко закричала, то показалась Грида28, но об ее роли мы так ничего и не узнаем. [203]

3) Но и о собрании ведьм сохранилось воспоминание как раз в этом месте. Ночью Кетиль просыпается от страшного шума в лесу. Он выбегает и застает ведьму. На его вопрос, куда она спешит, та отвечает, что торопится на собрание (trollapingr); ведьмы беспокоят его всю ночь29.

Не даром мы, излагая содержание Кетильсаги, обратили внимание на разницу в стиле после рассказа о Рафнгильде. Повторение целой серии эпизодов во второй части нашей саги подтверждает это наблюдение и наводит на мысль о двух составителях Кетильсаги. Трудно представить себе, чтобы один и тот же автор дважды подражал одному и тому же рассказу. Я готов думать, что старшая Кетильсага именно кончалась романом Кетиля с Рафнгильдой и его женитьбой на Сигриде. В этом случае мы с начала до конца имели бы выдержанный рассказ, в то время как единоборство Кетиля относятся к совершенно другой области представлений. Там перед нами Кетиль — рыболов, типичный представитель галогаландского бонда; здесь, Кетиль — holmgongumadr.

Можно даже в главном рассказе второй части Кетильсаги проследить некоторую зависимость от других саг. Вполне неудачной я считаю сопоставление издателями Eddica minora30 единоборства Кетиля с Фрамаром с походом Одда в Биалкаланд. Они усматривают главное сходство, что Кетиль — христианин. Неоднократно подчеркивается, что Кетиль не верил в Одина и никогда не приносил жертвы этому богу31, но из этого следует только то, что Кетиль поклонялся другому языческому же божеству, может быть, Тору. Уже одно обращение Кетиля к орлу32, обнаруживает его языческое мировоззрение. Кроме того, [204] между этими рассказами Орвар-Оддсаги с одной стороны, а Кетильсаги — с другой, нет ничего общего.

Но любопытнее взглянуть в сагу о Стурлауге. Здесь выступает витязь Фрамар33 из области Гаутаэльфа чтобы отомстить Стурлаугу за брата Коля. По этому случаю происходит единоборство, которое кончается неудачно для Фрамара; если бы колдунья не оживила его вновь, то он так и остался бы мертвым34. Как Кетиль обязан своей победе меду Драгвендилю, так Стурлауг запасся чудодейственным мечем Vefreyjunautr. “Если бы я знал, что у тебя находится этот меч, то никогда я не вызывал бы тебя в бой!” восклицает Фрамар35. После поединка враги становятся побратимами и Фрамар участвует во всех похождениях Стурлауга. Однажды, во время праздника иола Фрамар клянется, что непременно добудет себе в жены Ингибиоргу, дочь короля Ингвара36. Но и она, подобно дочери Кетиля, пользуется правом сама выбирать себе мужа и уже многим отказала37. Несмотря на то, что Фрамар пускается на разные хитрости, ему под конец остается только одно средство: с оружием в руках завоевать себе жену. Это ему и удается38. Во всяком случае, отмеченные здесь совпадения между обеими сагами указывают на тот круг мотивов, в котором вращался автор второй части Кетильсаги.

Компилятор, соединивший обе части Кетильсаги в одно целое, вставил между отдельными поединками морские приключения с ведьмами, может быть, и не заметив, что эти рассказы уже отразились в первой части. Мы убеждены в том, что именно Орвар-Оддсага была источником для других саг: рассказ о Рисаланде со[205]ставляет необходимое звено в ряде приключений путешественника в Биармаланд и кроме того мотивировал происхождение имени героя. Название Одда Орвар-Оддом оправдывается главнейшим образом настоящим рассказом. Для Кетильсаги же ни стрелы Гуси, ни встречи с чудовищами существенного значения не имеют.

Кетильсага заимствовала из Орвар-Оддсаги:
1) Рассказы о Сурте и Кальдрани.
2) Рассказы о ведьмах.
3) Hialmr и Stafnglamr.|
4) Стрелы Гуси.39.

Гримсага заимствовала из Орвар-Оддсаги:
1) Рассказы о ведьмах.
2) 12 берсерков — в двух случаях: в борьбе из-за кита и в поединке с Серквиром.

Гримсага заимствовала из Кетильсаги:
1) Мотив о пединке отца с женихом, получившим отказ.
2) В рассказах о ведьмах применение топора вместо стрел.
3) Бытовые черты: постоянный голод, воровство улова и т. п.
4) Меч Драгвендиль.

В Орвар-Оддсаге под влиянием новой генеалогии сложилась первая глава о рождении Одда.

Что Гримсага принадлежит более искусственной формации, доказывает и следующая подробность. В Орвар-Оддсаге нет и малейшего намека на то, что Одд участвовал в Бровальском побоище. Понятно, это приурочение результат позднейшей ученой комбинации. Поэтому оно попало в предсмертную песнь Одда40 и — в Гримсагу41.

Скажем еще несколько слов об историческом времени Кетильсаги. В ней действительность довольно ярко [206] проглядывает сквозь кисею сказочных описаний. Условия жизни приблизительно те же, что и по свидетельству Отера. Главное занятие бонда — ловля рыбы и китов. По всему прибрежью разбросаны хижины, в которых укрывались приезжие рыбаки. Такие общедоступные хижины существуют и в наши дни и не только на крайнем севере; они упоминаются в рассказах Ли, Стриндберга и других писателей. Кетильсага не обнаруживает знакомства с Биармаландом. Напротив, не раз в саге говорится о каком-то страхе перед севером. Когда Кетиля отбросило немного дальше к неизвестному острову, он испытывает нисколько не скрываемый ужас. И поездки его простираются не особенно далеко. Обыкновенно довольствовались “соседним фиородом” — Næstifjordr. Отец Кетиля сознается, что в более отдаленные фиорды он долгое время не ездил. Самый крупный Vitaskrapi, Vitadsgjafi, а также и Vitjadsgjafi42, как это указывает само название, образованное из gjafi = даритель43 и производной формы глаголов vita = explorare или vitja = visitare, отличался богатством улова, но между этими фиордами, т. е. ближним и крайним, лежал всего одни фиорд, что явствует из имени последнего — Midfjordr. Дальше уже — terra incognita. Богатый лов определяется в Гримсаге так: в каждом заливчике находится по одному киту44. Помня, какой вид представляют собой норвежские фиорды и сколько в них таких заливчиков, мы легко себе представим, что в них без труда можно было убить в одни день, как уверял Отер, 60 китов.

Примечания

[193]
1 Afnf., VIII, стр. 100.

[194]
2 Grundtvig, Udsigt, стр. 32; Möbius, Über die ältere isl. Saga, стр. 19; статья Мебиуса в Zfd Ph. т. I, стр. 428.
3 L., стр. XXXVIII, примечание.

[195]
4 Sagabibliothek, т. II, стр. 528 сл.
5 Landnamabok, стр. 45³, 168³², 242⁹.
6 Там же, стр. 80⁵.
7 Hauksbok. гл. 347, стр. 123.

[196]
8 Landnamabok, стр. 105²⁵ и 217¹⁷. Эти слова почти буквально повторяются в Эгильсаге, гл. XXIII, стр. 70.
9 Fas., II, стр. 156.

[197]
10 Fas., II, стр. 153.
11 L., стр. 5³.
12 L., стр. 25⁷.

[198]
13 L., стр. 24¹³.
14 pat er mer sagt at Ketill hængr drægi segi up pi logni ok fengi pegar byr, L., стр. 19⁷.
15 Grimr fadir minn hefir byr hvert er hann vill sigla, L., стр. 18⁹.
16 listar peirrar er haft hafdi Ketill hængr, fadir hans, ok adrir Hrafnistumenn. Fas., II, стр. 152.
17 Стр. LXIX сл.
18 Глава LXI, стр. 205.

[199]
19 Hkr., стр. 246.
20 Brynjolfr atti Helgu dottur Ketils hæings or Hrafnistu. Эгильсага, гл. VII, стр. 20.
21 В учебное издание Эгильсаги вкралась роковая ошибка. В самом начале (гл. I, стр. 1) мы читаем: Ulfr het madr, son Bjalfa ok Hallberu, dottur Ulfs ens oarga; hon var systir Hallbjarnar halftrolls i Hrafnistu dottur Ketils hœings. Должно быть: fodur Ketils hœings, в чем можно убедиться, взглянув в критическое издание Эгильсаги 1886 г., стр. 3.

[200]
22 eru peir fedgar meir lagdir til pess enn adrir men at drepa nidr röll ok bergbua. Fas. II, стр. 147.
23 L., стр. 47.

[201]
24 par satu troll vid eld ok hlogu mjok. Fas. II, стр. 115.

[202]
25 Fas. II, стр. 116.
26 Eddica minora, стр. LXXIII.
27 Fas. II, стр. 130:
Seydi pinum mun ek snua,
en sjalfum per gnua,
unst pik gridr gripr,
[ok mun hun koma
med sinu gjalfri].
pess er nu at henna von, sagdi Ketill.

28 pa sa hann gridi… Fas. II, стр. 131.

[203]
29 ekki skorti gandreidir i eyjunni um nottina. Fas. II, стр. 131.
30 Стр. LXX и LXXIV.
31 Fas. II, стр. 135 и 136 примечание.
32 Там же, стр. 136-7.

[204]
33 Fas. III, стр. 610.
34 Fas. III, стр. 615.
35 Fas. III, стр. 614.
36 Fas. III, стр. 633. То же самое делал и Ангантир, см. выше, стр. 156.
37 Fas. III, стр. 642.
38 Fas. III, стр. 646.

[205]
39 О них речь впереди.
40 Ævidrapa, строфа 63. L., стр. 207.
41 Fas. II, стр. 154.

[206]
42 Fas. II, стр. 115.
43 Ср. audgjafi, lifgjafi, radgjafi.
44 la pa hvalr i hverri vik. Fas. II, стр. 152.

<<< К оглавлению | Следующая глава >>>

© Текст К. Тиандер, 1906 г.

© OCR И. Ульянов, 2010 г.

© HTML И. Воинов, 2010 г.

Оригинал текста 1,9 Мб