А. А. Жилинский. КРАЙНИЙ СЕВЕР ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ. 1919 г.

[167]

Гор. Мезень расположен (под 65⁰50’ с. ш. и 13⁰56’ в. д. от Пулкова) на правом берегу р. Мезени, в 40 в. от моря.

Первыми положили начало заселению Мезени новгородцы — Окладников и Филатов, поселившиеся на месте будущего гор. Мезени, около самого устья р. Мезени на месте, где теперь расположено с. Семжа (на правом берегу). Они заручились грамотами Ивана Грозного и правами: “копить на Великого государя слободу, и с песков и рыбных и сокольих и кречачьих садбищ давать с году на год обороки”…

Так постепенно копились две слободки на берегу Студеного моря.

При царе Михаиле в Окладникову слободу наезжал Кеврольский воевода для сбора податей и ясака с самоедов. Самоеды в определенное время приходили сюда и издавна имели поблизости, в 20 в. по дороге в Канинскую тундру, на месте, носящем название “Кузьмин перелеск”, самое главное мольбище. В 1705 г. строилась в слободке церковь Богоявленья. Вскоре затем в разных местах поставлено было 9 крестов в память о жестокой зиме, стоявшей до 24 мая, когда едва не вымерзло все живущее. В 1736 г. была перевезена в Окладникову слободу отдельная от Кеврольской воеводская канцелярия. В 1780 г. обе слободы, Кузнецова и Окладникова, были названы городом Мезенью. В 1808 г. жители Мезени потерпели новое бедствие от сильного разлития реки. Мезенский край быстро заселялся беглыми раскольниками и другими московскими людьми. Мезень в продолжение долгого времени служила местом ссылки всех “опасных” для царского строя людей, которых принуждали переносить в этом крае нечеловеческие страдания.

В настоящее время Мезень составляет уездный город Архангельской губ. Население гор. Мезени в 1913 г. достигало 2827 жителей, гор. Мезень является центральным пунктом для реализации рыбных и звериных промыслов края и обслуживания Канинской и Тиманской тундр.

Мезенский уезд. Первые поселения в Мезенском крае существовали еще во времена Новгородского владычества. Мезенское устье тогда [168] было известно иностранцам. В селение Лампожне собиралась крупная ярмарка, на которую приезжали чужеземные гости. Сюда свозились пушные товары не только со всего Печерского края, но и из Сибири. Здесь проходил и сибирский старинный тракт, шедший из Холмогор, по Пинеге в р. Кулой или Мезень, а далее от устья этих рек берегом Ледовитого океана до устьев Печоры, а иногда и вплоть до Обского устья. В XVI-XVII вв. около Самоедского берега, в устьях рр. Мезени и Печоры, особенно около Канинского полуострова, происходила кипучая жизнь. Мореплаватель Бурро упоминает существовавшую в то время “гавань Моржовец”, о которой не сохранилось других сведений.

Площадь Мезенского уезда определяется в 10.546.000 дес. Поверхность его представляет обширную равнину, замыкающуюся на востоке Тиминским Хребтом, прорезанную на севере крутым и обрывистым Канинским канем, а на западе рядами холмов, оставляющих водораздел трех систем рр. Мезени, Пинеги и Кулоя. В северо-восточной части уезда расстилается обширная Канинская тундра, частью Малоземельская. В меньшей юго-западной части почва глинистая, песчаная и торфяная. Лесом обильно покрыта западная и южная половина уезда. Из полезных ископаемых около Долгощельской губы имеются признаки серебро-свинцовых руд, а по Мезени встречается черный аспид, мергель, белая глина, точильный камень, слюда, местами в крае встречается уголь.

Население уезда в 1913 г. исчислялось в 32479 чел. Основным занятием жителей служат речные и морские звериные промыслы, лесная охота, лесопромышленность. Большое значение имеет скотоводство по долине р. Мезени, где находятся прекрасные луга.

Земледелие более развито в южной части уездов. В 1913 г. в уезде было посеяно: ржи 2738 пуд., ячменя 35551 пуд., картофеля 9094 пуд.

Рогатого скота в 1913 г. было 12571 гол., лошадей 6767 гол., овец 18957 гол., оленей 56439 гол. Из кустарных промыслов следует отметить вязание рыболовных сетей, выделку саней, колес и пр. предметов крестьянского обихода. В селении Палощелье вырабатываются изделия из дерева, разукрашенные рисунками в старинном стиле. В с. Долгой Щели, Нисокогорском и Березницком занимаются судостроением.

Расселилось население преимущественно по бассейну р. Мезени. В верховьях р. Мезени население живет довольно беспорядочно и грязно. В приморских селениях живут очень зажиточно: просторные избы, часто в несколько комнат, с большими дворами и хозяйственными постройками, обилие домашней утвари даже в домах среднего достатка, хорошее платье и здоровая пища. Население рослое, здоровое. Жители Морского побережья — отважные моряки и промышленники, веками закаленные в суровой борьбе с морской стихией, у которой приходится беспрестанно оспаривать право на жизнь. Мезенцы издревле участвовали во всех [169] далеких морских плаваниях по необъятному Студеному морю, берега которого всюду с самых отдаленных времен пестрят обветшалыми крестами безвестных русских северных мореплавателей. “Грядем во Имя Твое Святое, Спаситель наш Иисус Христос Сын Божий, в путь. Благослови творение Твое и помилуй; во дни наши, в нощи, в полунощи и во все 24 часа, всю надежду на Тебя, Господи, уповаем, и в случае наших, от морских бурь или злых людей происходимых бедствий и несчастий, пошли, Господи, Своего Святителя и скорого помощника Николая Чудотворца на избавление наш грешных. Аминь” — гласило старинное расписание мореходства или — “Сие мореходное описание составлено вернейшим порядком, по которому мореплаватели находят, то есть узнают все опасные места и чрез то сберегают жизнь свою”…

В укладе жизни мезенцев сохранилось много старины, начиная от старинных книг, образов, сарафанов старорусского фасона и кончая духовными стихами и былинами. Своеобразны и захватывающи повествования мезенских сказителей старины. Мезенский край — родина всевозможных былин в вариантах, нередко еще не отмеченных в истории русской словесности. Своими “рапсодами” особенно славятся в крае Дорогая Гора, Юрома, Кимжа.

В уезде до сих пор часто встречаются старинные книжечки, написанные по-славянски — “сон Богородицы” и проч. Сильно распространено также знахарство и колдовство — “чернокнижье”. “Чернокнижье” обозначает общение с нечистой силой и держится в самой строгой тайне от посторонних. Маленькие книжечки, написанные от руки, полны всевозможных заклятий и указаний для пользования “Чернокнижием”, которое, в большинстве случаев, принято читать в бане, как главном месте пребывания нечистой силы. Часто старики, не доверяя молодежи своих заветных тайн “Чернокнижия” сжигают книжечки в печке.

Среди населения сильно распространено староверство, имеющее чисто внешний грубый характер. Нередко в течение нескольких лет целое селение переходит в “староверство” и наоборот. Кроме того, имеется в крае особая секта “бегунов”: внезапно, особенно пожилые люди, скрываются из дома и поселяются где-либо среди недосягаемых лесных дебрей.

Население Мезенского уезда, добывая средства для жизни главным образом, от рыбных и звериных промыслов, является до сих пор колонизатором огромных северных пустынных районов. В этом отношении особенно выделяется Канинско-Чешский край.

Канинский полуостров и Чешская губа являются одним из выдающихся не только северных, но мировых промыслов районов. Край этот, несмотря на свою полную отрезанность в течение большей части года от всякого общения с внешним миром, отсутствие здесь всякой переселенческой политики, полную свою неустроенность, сравнительно [170] быстро колонизуется. За последние десятилетия по побережьям рек образовалось много маленьких поселков. Самый большой из населенных пунктов этой местности с. Несь, в 100 верстах от г. Мезени, по Канинскому берегу, имевший двадцать лет тому назад всего лишь 15 дворов, в настоящее время насчитывает свыше 60 дворов. Возможность производства здесь рыбных и звериных морских, речных и озерных промыслов ставит край в исключительно благоприятные условия для его развития и заселения, благодаря возможности развития одновременно и сельскохозяйственной промышленности. Необычайное обилие луговых пространств по берегам рек, впадающих в Чешскую губу, уже в настоящее время побуждает местное население к усиленному занятию скотоводством. В селениях Чешской губы оно ведется в значительных размерах.

На каждый двор, в среднем, приходится до 10 голов рогатого скота, не считая овец, лошадей. При рациональной постановке скотоводства и возможности сбыта его продуктов, последнее достигнет блестящих результатов.

Несмотря на полное бездорожье в крае, отсутствие морского пароходного сообщения и заброшенность, — население живет на редкость зажиточно.

Тундровые реки и озера изобилуют запасами семги, кумжи, гольца, сигов, нельмы, омуля, пелядя, хариуса, щуки и т.д. Добывается рыба почти исключительно для собственного потребления. Ловят рыбу сетями и неводами. Отсутствие сбыта, а также в достаточном количестве соли для посолки рыбы не побуждает поселенцев развивать в доступной мере озерной и речной промыслы.

Самым главным промыслом в настоящее время является промысел наваги. Наважий промысел усиленно развивается за последние два десятилетия. Им занимается население Мезенского уезда, не только приморских селений и деревень, но и более отдаленных волостей, расположенных вверх по р. Мезени. Промысел наваги доставляет хороший заработок также самоедам Канинской и Тиманской тундры, которые все более и более начинают заниматься ловлей наваги. Для поселенцев этого района промысел наваги является главным источником заработка. Ранее навага ловилась исключительно для собственного потребления, в настоящее время она идет с возрастающим успехом на наши внутренние рынки.

Лов наваги производится при устьях рек Канинского полуострова, Черной, Чиже, Шомокше, Яжме, Большой и Малой Кие, Шойне, Неси, а также в реках, впадающих в Чешскую губу: Вижасе, Снопе, Оме, Пеше, Индиге. Промышленники наваги приморских волостей Мезенского берега Долгощельской и Койденской отправляются на промысел со всем промысловым снаряжением, в конце сентября на пароходах, специально фрахтуемых для переезда на Канинский полуостров. Промышленники с верховьев р. Мезени следуют на Канинский полуостров осенью на лодках или, с наступлением первых заморозков, пробираются туда пешком [171] либо на оленях. Промысловые рекипочти поделены между промышленниками наваги. Промышленники Койденской и Долгощельской волостей, имеющие своих оленей, также Канинские самоеды, промышляют в самых северных реках Канинского полуострова: Кие Большой, Кие Малой, Шойне, Торне, Местной, Камбальнице и Бугрянице.

Промышленники с верховьев р. Мезени ловят навагу в Чиже, Яжме, Черной, Шомокше, Губистой, Чеше и далее, вплоть до р. Пеши. В одной только р. Чиже собирается около 550 промышленников. “Нам пришлось наблюдать две естественных тяги: миллионов гусей, лебедей и уток с севера на юг, и сотни промышленников за навагой с юга на север”, — сообщает начальник Канинской научной экспедиции А.В. Иванов (1912 г.).

Промышляют навагу за последние годы преимущественно артелями, 10-12 человек каждая.

Общее количество рюж по всем рекам достигает, приблизительно, до 15.000. Одновременно с навагой попадается в сети рыба сайка. Вследствие малоценности и дороговизны провоза, сайка целыми горами оставляется по берегам рек неиспользованной и гниет в теплое время. Случайный опыт доставки сайки в Москву увенчался большим успехом.

В ничтожном количестве производится лов наваги на удочку, которая представляет собою лесу, длиною в 4-5 сажен, оканчивающуюся 5-6 концами, которые без всякого крючка наживляются кусками рыбы. За наживку хватается навага, за нее часто другая.

В то время, как 20 лет тому назад в Канинско-Чешском районе добывалось до 15.000 пудов наваги, — ныне общий улов определяется в 120-150 тысяч пудов ежегодно. Наважий промысел дает большой заработок населению. Жить промышленникам во время промыслов приходится в небольших курных избушках, которые в некоторых местах представляют целые поселки. Жизнь промышленника крайне тяжела и полна всяких лишений и случайностей. Находясь на 20⁰-30⁰ морозе, промышленник принужден мокнуть и мерзнуть, извлекая из рюж навагу голыми руками. Промышленники страдают нередко простудными болезнями, отмораживанием оконечностей. Приходится питаться черствым, нередко полугнилым хлебом, запасаясь им в печеном виде из дому на весь период наважьего промысла, что вызывает часто желудочные заболевания. Медицинской помощи здесь нигде нельзя получить.

Развитие наважьего промысла сильно тормозится полным бездорожьем в крае. Бездорожье — первая главнейшая причина неорганизованности Канинско-Чешских промыслов и ничтожности их современных уловов в сравнении с имеющимися рыбными запасами. Если проследить затраты промышленника на проезд и другие расходы, сопряженные с промыслами при настоящих условиях, то получается, что на это уходит значительная часть заработка промышленника, а одновременно ему приходится претерпевать бесчисленные мытарства. По окончании промысла, [172] рюжи и прочие принадлежности лова везутся промышленниками обратно кружным гужевым путем до своего места жительства за сотни верст.

Лет 20-30 тому назад продукты промыслов Канинской и Тиманской тундр доставлялись в г. Мезень самоедами на оленях только в зимнее время. Со времени развития наважьего промысла, мезенские промышленники имеют для себя два зимних конных пути — от Мезени до с. Несь, по Канинскому берегу, и на восток, от с. Несь в Тиманскую тундру до с. Пеши. По зимней дороге от Индиги до Неси расстояние достигает 330 верст, от Пеши — 180 верст, от Снопы 140 верст, от Омы — 100 верст, от Вижами — 60 верст. На этих путях, где не имеется селений или выселков или где между селениями большие расстояния, 50-60 верст, возведены крестьянами небольшие “кушные” (путевые) избы, в которых промышленники с трудом могут обогреться, сварить чай, разогреть кусок мерзлого хлеба, а для лошадей получить сено.

Необходимо безотлагательно оборудовать новый прямой зимний путь от г. Мезени до г. Архангельска, параллельно Зимнему берегу Белого моря. Протяжение этого пути достигает всего 200 верст, взамен ныне существующего кружного неблагоустроенного пути около 500 верст. Об устройстве нового пути Мезень — Архангельск население Мезенского и Печорского уездов тщетно ходатайствует уже около 30 лет. В 1906 году этот путь был даже временно открыт для движения, однако, вскоре по нему прекратилось всякое движение, вследствие полной неблагоустроенности. Путь до сих пор остается заброшенным. Между тем, он будет иметь огромное значение в жизни всего промыслового Севера: пройдет по местности, покрытой прекрасным лесом, бесчисленными рыбными озерами, и вполне пригодной для успешного заселения, даст возможность скорой и дешевой доставки по нему к железным дорогам всевозможных продуктов северных промыслов на внутренние рынки.

Развитие рыбных и звериных промыслов Канинского-Чешского района, успешность его колонизации и всестороннего промышленного развития зиждется исключительно на создании здесь путей сообщения. Без них эта окраина обречена на застой.

Кроме наважьего промысла, для населения Мезенского уезда большое значение имеет промысел морского зверя и отчасти промысел семги на р. Мезени, который производится преимущественно поплавнями.

Техника лова поплавнями очень проста. С поплавнем промышляет лодка с двумя рабочими. На известном месте реки выбрасывают в воду один конец сети с бочонком и, подгребаясь на веслах, выметывают сеть поперек реки. Лодка плывет по течению у другого конца сети. Проплыв удобное место, выбирают поплавень в лодку и вынимают запутавшуюся рыбу. Если есть время, то опять плывут ниже, или выходят на берег и ждут встречной (жилой) воды.

Поплавни здесь достигают до 400 и более сажен длиной, глубина до 3 сажен.

[173] Кроме поплавней, ловят семгу “переметами” — сетями, которые ставятся стенками около берегов при отливе.

В Мезенском заливе значительно развит промысел тюленя. По месту своего производства он именуется: “Моржовский” (на острове Моржовец), “Кедовский” (Кеды по Зимнему берегу), “Конушинский” (на Канинском берегу) и т.д.

Преобладающим элементом промышленников являются жители преимущественно селений морской прибрежной полосы, но приходят также на промысел жители с верховьев р. Мезени.

Зверя бьют на льдинах, по местному выражению “торосах”, вследствие чего и самый промысел называется “торосовый” (“выволочный”), а промышленников зверя — “торосовщиками”.

Промышляют маленькими артелями, или “лодками” по 7-8 человек. На берегу живут в маленьких курных промысловых избах. Вооружение промышленников весьма примитивное: лодка, к которой около киля приделаны полозья (крены) для более легкого перетаскивания лодки по льду, багор для убоя зверей, нож для снимания шкуры с салом, лямка и ремень для вытаскивания на берег.

Обнаружив залежку зверя, промышленники разбегаются бить его баграми, пользуясь приливом воды, сжимающим лед в течение шести часов, за которые промышленники должны возвратиться на берег, в противном случае, с отливом их может унести в открытое море. Нередко промышленников носит на льдине среди моря целыми неделями.

Убившие зверя, промышленник “свежует” его, т.е. снимает с него шкуру вместе с салом и вытаскивает на берег.

Шкуру и сало убитых зверей связывают в так называемые “юрки” и вытаскивают за лодкой на берег.

В незначительных размерах мезенцы ловят белух, которыми изобилует край.

Из древнейших поселений в уезде следует отметить село Лампожню, расположенное по правой стороне р. Мезени в 17 в. от города. Это поселение упоминается в жалованной грамоте царя Ивана Васильевича в 1545 г., данной канинским и тиунским самоедам, где сказано: “да те же самоеды приезжали на Лампожню торговати с русскими и ставися на Усть-Мезени”.

Деревушка Чучепала (“чудь пала”) интересна тем, что здесь русские побили какое-то чудское племя, жившее, по народному преданию, на противоположном берегу реки в земляном городище, следы которого целы и по ныне.

<<< к содержанию | далее >>>

© OCR Игнатенко Татьяна, 2012

© HTML Игорь Воинов, 2012