Г. Ф. Гебель. Наша Лапландия. 1909 г.

[259]

Дополнение
(к главе I, части 2-ой).

Только недавно удалось мне познакомиться с весьма важным документом для истории Лапландии XVI-го века, с иллюстрированным трудом знаменитого голландского путешественника 1594-1595 г., Яна Гуйгена ван Линсхотена: “Voyagie of te Schip — Vaert, van Jan Huyghen van Linschoten, van by Noorden om langes Noorvveggen de Noorteaep, Laplant, Vinlant, Ruslandt, de vitte Zee, de Custen van Candenoes, Svetenoes, Pitzora etc door de Strate ofte Engte van Nassan tot voorby de Rivier Oby. Anno 1594 en 1595 Franeker, 1601”.

В этой любопытной книге мы находим не только виды берегов от Нордкапа сплошь до Карского моря, но и весьма подробное описание острова Кильдина и рисунки, изображающие вид острова с высоты птичьего полета и вид Кильдинского рейда (Могильная губа) и становища, носящего по писцовым книгам 1608-1610 гг. название становища “На острове Кильдине”, для отличия от более западного становища “у камня на Кильдине”.

Линсхотен сопровождал в качестве комиссара первую голландскую экспедицию, снаряженную голландцами для отыскания морского пути вдоль берегов Сибири в Китай. В этой экспедиции участвовали 4 корабля, под общей командой адмирала Ная. Одним из кораблей командовал знаменитый Виллем Баренц.

Корабли экспедиции оставили губу Тексель 4 июня 1594 г. и собрались на Кильдинском рейде, назначенном сборным пунктом, между 21 и 23 числами июня месяца.

Здесь они стояли на якорях в Могильной губе: Баренц с двумя кораблями до 29 июня, а Най с остальными до 2 июля, причем подробно исследованы были как остров, так и пролив, [260] отделяющий его от материка, равно противоположный материковый берег.

Прибыв на Кильдинский рейд, голландцы встретили там помимо множества рыбаков, преимущественно из города Колы, еще и скупающие рыбу суда — русские и датские (последних было 3). Становище служило вероятно пунктом, из которого промышляли коляне, жившие тогда во время трескового промысла на Кильдине (как и ныне живут во время семужьего на берегах Кольского залива) в станах, построенных наподобие лопарских веж.

Иллюстрация Линсхотена для нас весьма важна, помимо того, что мы в ней находим подтверждение торгово-промыслового значения Кильдина в XVI веке, и во многих других отношениях. Она дает нам доказательства: во-первых, того, что уже 300 лет тому назад существовало весьма интересное в научном отношении реликтовое Могильное озеро, отделенное от залива широким перешейком; во-вторых, что русские промышляли тогда на шняках, легко распознаваемых в изображенных на рисунках судах; в-третьих, что тогда преимущественно сушили треску, которую мы видим как висящей на сушильнях, так и связанной в пачки, готовые для погрузки; в-четвертых, что поморы тогда пользовались не своих судах, помимо прямых, еще и косыми парусами.

Русское судно на переднем плане рисунка оснащено так, как ныне еще весьма часто оснащают лодки. Мы на нем видим как четырехугольный парус в виде гафельного, так и трехугольный клювер, между тем, как на иностранных судах того времени гафельный парус бизань-мачты заменял 3-х-угольный парус на рее, похожий на паруса старых галер или нынешних итальянских люггеров и турецких фелюг. Клювер заменял тогда прямой, легко поворачиваемый парус под высоко поднятым длинным бугшпритом.

Не мудрено, поэтому, что старые голландские (Баренц) и английские (Бурро) мореплаватели не могли нахвалиться ходкостью и юркостью русских ладей, служивших им путеводителями к Карским воротам. Бурро подробно описывает свое плавание от устьев Кулоя¹ в Мезенском заливе до высоты Печерского залива в кильватере ладьи мезенского шкипера Гаврилы, кото[261]рый весьма часто должен был спускать паруса в ожидании подхода корабля Бурро.

Ладьи XVI века описываются как голландцами, так и англичанами, как одномачтовые суда. Интересно было бы узнать, в какое именно время поморы заменили одномачтовый рангоут трехмачтовым, господствовавшим на поморских судах еще до половины прошлого столетия: с одним прямым парусом на фоке и гроте, с гафельным на бизани и с одним клювером между фоком и концом бугшприта.

Очень может быть, что именно те иностранцы, которые познакомились в Баренцовом и Белом морях с практической оснасткой поморских судов, впервые добавили косые паруса и к оснастке своих кораблей.

На рисунках Линсхотена мы видим, кроме того той же формы, кережу, в которой русские и лопари ездят еще сегодня; к столбикам привязаны той же породы собачки, которыми и ныне пользуются коляне для возки воды и дров; мы видим здесь далее палатку сборщика десятины или боярина (которую описывает Бурро, посетивший Вайда-губу в 1556 году), стройных колянок, кудрявого мальчишку, зуйков, таскающих воду, характерные для местности отшлифованные водой камни, и ныне окаймляющие Могильную губу, и солидный каменный знак на берегу, сооруженный, быть может, еще Салингеном за 25 лет до прибытия экспедиции Ная, который ныне уже не существует.

Сто семьдесят восемь лет спустя Озерецковский нашел на описанном выше месте, где кипела, судя по картине Линсхотена, жизнь, одну только избу соловецких монахов, которая служила станцией промышляющим моржей, по пути их на Грумант. Потом, вероятно с прекращением поездок на Грумант, исчезло и это жилище. Кильдином в течение по крайней мере полвека пользовались летом только еще кильдинские лопари, пасшие здесь часть своих оленей, пока не поселился на нем норвежец Эриксен, “Кильдинскй король”, сыновья и дочери которого и ныне живут в трех домах на берегу Могильной губы, бойко промышляя летом треску и камбалу на Кильдинской банке и зимою тюленя в Кильдинском проливе. В давно заброшенном русском становище разбогател, благодаря трудолюбию и предприимчивости бедный норвежец, переселившийся сюда лет 30 тому назад почти нищим. На том месте, где нарисованы на картине Линсхотена две лежащие на берегу шняки, ныне находится пристань Эриксена, близ которой якорное место его большого “Мотора”, с ко[262]торого теперь промышляют его сыновья, а на месте ниже палатки, где на берегу стоит лодка, устроен маленький док, в котором обыкновенно хранится маленький мотор, служащий вспомогательным судном при добывании наживки и для промысла вблизи острова.

Промышляя артелью из четырех человек, братья Эриксены посылают с каждым рейсом парохода сотню и более пудов рыбы в Архангельск, что служит ясным доказательством тому, что Мурман не обеднел рыбой. Рыбы еще достаточно, и потому стоит позаботиться всеми силами о переселении туда энергичных людей, подобных Эриксену.

В заключении привожу список становищ, у которых промышляли рыбу в конце XVI-го и в начале XVII-го века.

По писцовым книгам дьяка Василья (1608, 1609, 1610 г.г.) на Мурмане тогда числились: [263]

По западному берегу (начиная с Кольского залива):

Погань Наволок, Лопское Погань Наволок, Лопские Куванцы, Средние Куванцы, Третьи Куванцы, Под Сайдой у Типунов, Типуново, Сергиево (Корабельная), Цип Наволок, остров Оникиев, в Цип Наволоке Гаврилово, Ловашево, Лок Наволок, Гридино, Лазарево, Зубово, Май Наволок малый, Май Наволок большой, Скарвиево, Пичгоры (Вайда-Губа), Тиврульские.

По восточному берегу (начиная с Кольского залива):

У камня на Кильдине, на острове Кильдине (на прилагаемых рисунках) Малое Типунцево, Олений Остров, Териберское, Опасово, Зеленцы, Гаврилово, Дальние Зеленцы, Оленьи Острова (Захребетное), Оленья губа (Щербиниха), Ветчаной Крест, Буторина Губа, Рында, Шубино, Семиостровское, Кувшиново, Корабельное, Нокуев, Лодыгино, Карпинка, Иваново Крест, Клетное малое, Клетное большое, Лопское, Берданово. [264]

В число этих становищ не включены оседлые места, из которых кое-какие мы знаем из истории, как например — Паз река, Печенгская губа, Земляная (Бомансфиорд), Ура-губа (Urza), Ара-губа (Arbousen) и др. Северный берег Рыбацкого полуострова покрыт был сплошной массой становищ и селений, от которых кое-где сохранились и фундаменты домов, амбаров и церквей (город Карпенпель Персена), — от Корабельной (Сергиево) до Скаргиево вблизи Зубовской губы и островов.

Станции Лопские Куванцы до Типунова следует искать в Мошке, а Берданово — около Святого Носа. Иваново Крест — вероятно Иваново Нос — гавань, в которой торговал, между прочими, и Салинген.

Список этот, как нельзя лучше, свидетельствует о развитии рыболовства на Мурмане еще в начале XVII-го века, от Варангера сплошь до Святого Носа. На востоке от Семиостровских становищ (Харловка, Золотая) теперь существует только одно становище Восточная Лица, тогда как их считалось прежде 11. Sic transit gloria Lapponiae!

<<< к содержанию | заключение >>>

© OCR И. Ульянов, 2013 г.

© HTML И. Воинов, 2013 г.