Народы России: живопис. альбом.- СПб 1880. - 574 с.: ил. - Из содерж.: Лопари. - С. 457-469.

[457]

XLLII. ЛОПАРИ

Характер, одежда, пища.

На самом крайнем севере, на берегах Ледовитого океана живет бедное и немногочисленное племя лопарей, предки которых, как и предки многих других народов, населяющих ныне Европу, вышли из Азии. Надо полагать, что лопари недобровольно выбрали для жительства эти бесприютные, скудно одаренные природой места, а что их загнали туда более многочисленные азиатские выходцы. В настоящее время племя это живет в России в северной части Кемского уезда Архангельской губернии.

В Русской Лапландии считается до 2,180 душ обоего пола; в великом княжестве Финляндском они живут только в трех северных приходах, в числе до 1,200 душ обоего пола.

Наружность лопарей отличается своеобразным типом. При взгляде на коренного лопаря, прежде всего поражает уродливое сложение его большой головы, которая выдается кверху углом, суживаясь с обеих сторон. Затылок не округленный, а заостренный. Лоб широкий, глаза карие, которые вечно слезятся от дыма и снега; скулы вдавленные, нос правильный, рот – искривленный жалобным выражением, подбородок длинный и кривой, цвет лица буроватый, волосы, большей частью светло-русые, густые и щетинистые, падают на лоб неровными прядками. Есть, впрочем, лопари и с черными, лоснящимися волосами. Борода редкая; у некоторых она вовсе не растет, как и усы, и голова покрыта струпьями. Болезнь эта бывает часто наследственной.

Лопари малорослы, хотя несколько выше самоедов, но, вследствие суровой жизни, сложения крепкого и проворны. Они говорят по-русски понятнее, чем самоеды, но вставляют в речь посторонние слоги, не имеющие никакого смысла, и целые слова на своем природном языке.

Лопари, живущие в приморских погостах, вследствие сношений с русскими, приезжающими на промыслы, до такой степени утратили свой коренной тип, что их почти нельзя отличить от русских. Особенно бросается в глаза это на молодом поколении Воронежской волости. Только в лопарях Терского берега не заметно этого перерождения. Влияние суровой природы, посреди которой живет лопарь, сильно отразилось на его характере. Он смотрит на все с мрачной стороны и даже физиономия его запечатлена выражением грусти. Он привыкает с детства к невозмутимой тишине окружающих его громадных снежных пространств, и эта тишина рано сродняется с его душой и настраивает ее на мирный лад. Миролюбие – отличительная черта характера лопаря. Он готов многое вынести, от многого отказаться, лишь бы жизнь его шла мирно и однообразно в своей обычной колее. Он чрезвычайно тих, терпелив, добродушен и доверчив, уступчив; но стоит только хорошенько затронуть его – и он выказывает такую энергию, которую трудно заподозрить в нем. Он выходит [458] тогда из своего всегдашнего равнодушия и становится свиреп в гневе и непримирим во вражде.

Лопари даже не чужды воинственной отваги. Это доказывают сохранившиеся еще доныне между ними рассказы о воинственных подвигах их предков, которые нападали на норвежцев, пристававших к Мурманскому берегу.

Преступлений между ними почти нет; крупных краж так же. Данное слово держат они свято. Честность их так велика, что русские промышленники, уезжая домой по окончании рыбных промыслов, поручают им надзор за своими становищами, в амбарах которых остается иногда на несколько сот пудов трески, палтусины, семги и пр. про запас для весенних промыслов. В этих же амбарах хранятся и рыболовные снасти на несколько сот рублей. Лопарь стережет все это семь месяцев за самое пустое вознаграждение, и промышленники, возвратясь, на ходят всегда все в целости.

Вообще, в отношении к русским, лопари очень добродушны и гостеприимны, а между собой выказывают друг к другу почти братское участие.

Самый крупный недостаток лопарей – пьянство, которое даже не считается у них пороком. Пьют все, во всякое время и везде.

Также не чужды они мелких обманов и плутовства; но надо заметить, что все хорошие свойства лопарей врожденные, а недостатки привились к ним вследствие сношений их с русскими промышленниками и торгашами.

[459] Лопарки трудолюбивы, домовиты и большие мастерицы шить одежду, но вместе с тем неопрятны и иногда упрямы. Они до такой степени пугливы, что громкий, неожиданной стук или крик производит во всем организме нервное расстройство, часто доводящее их до бешенства.

Селения лопарей, или погосты, состоят из нескольких шалашей, называемых вежами. Так как летом лопари перекочевывают к берегам моря для ловли рыбы, то у них есть зимние и летние погосты. Кроме того, лопарь строит иногда вежу на берегу какого-нибудь озера, куда заезжает ловить рыбу после летнего промысла.

Вежа похожа на самоедский чум с той только разницей, что не перевозится с места на место, а потому и устройство ее прочнее. Обыкновенно лопарь строит вежу подле какой-нибудь скалы или большого камня для защиты от ветра. Он начинает с того, что вколачивает в землю два столба, которые соединяет перекладиной. Это основание вежи. Стены ее состоят из вколоченных в землю жердей. Образуемое ими круглое пространство суживается кверху и заканчивается острием для выхода дыма. Жерди обкладывают сверху хворостом и сосновыми или еловыми ветвями, а сверх ветвей дерном. В стороне вежи, выходящей на юг, проделывают отверстие, в которое вставляют сколоченную кое-как из досок опускную дверь, так что вход в вежу похож на вход в ловушку и притом устроен так неискусно, что при малейшей неосторожности опускная дверь может пришибить входящего. Земляной пол покрыт хворостом, поверх которого расстилают оленьи меха, служащие постелями. Четыре балки, расположенные крестообразно, разделяют внутренность вежи на девять отделений. В трех первых, ближайших к выходу, лежат дрова, кожи и различные домашние снаряды. В том из средних отделений, которое приходится под дымовым отверстием, грубо выложен очаг из нескольких камней, вокруг которого обыкновенно сидит вся лопарская семья. Направо от него – отделение хозяина с хозяйкой, а налево – других членов семьи. Три задние отделения служат кладовыми для съестных запасов. В перекладины вбиты крючья, к которым привешены на цепочках котлы для варки пищи. Прямо против  двери на полке стоит медный или деревянный образ, и тут же около него разная хозяйственная утварь, а на полу под образом чан с водой, подле которого висит безмен. Место это называется чистым, к нему питают нечто вроде благоговения, хотя тут же льют помои, бросают кости рыб и пр. Зимой перед вежей устраивают небольшие сени из снега.

Кроме вежи, лопари живут также в тупах. Так называют небольшие, очень низенькие хижины, построенные из тонких бревен, с земляной крышей.

В тупе два-три маленьких окошечка, в которые вставлены стекольные рамы. Пол выстлан расколотыми пополам тонкими бревнами. Тупа отапливается очагом вроде камина, сложенным из камней, смазанных глиной. Дым выходит в дощатую трубу, возвышающуюся над кровлей.

В некоторых погостах есть курные и даже белые избы. Последние посреди веж и туп кажутся настоящими дворцами; но их очень немного. Постройка избы тяжелая и трудная работа для лопарей, так как у них нет пил, а только топоры, притом же роскошь эта доступна для них только в тех местах, где много леса. При белой избе есть также вежа, но уже служащая кухней.

Около каждого лопарского жилья непременно есть небольшая клетушка, род амбара, в котором лопарь хранит главное свое богатство, а именно: шкуры убитых им пушных зверей и рыбу. Большей частью клетушки эти строят на высоких столбах, затем, чтобы в них не могли забраться ни лисица, ни волк.

[460] Общий вид лопарского погоста наводит тоску. Иногда он так занесен снегом; что если бы не дым, выходящий из веж, и не собачий лай, то можно бы подумать, что вовсе нет жилья.

Внутри веж бросается в глаза нечистоплотность, почти всегда нераздельная с грубостью понятий и бедностью.

Хозяйственной утвари вообще мало. Удобств никаких. Низенький, хохлатый, закопченный дымом лопарь, закутанный с головы до ног в меха, встречающий вас, почесываясь, у двери, напоминает скорее медведя, вылезшего из своей берлоги, нежели человеческое существо. Но и в этом грустном быте можно найти хорошее, и недаром существует пословица, что в Лопарской земле снаружи бедно и грязно, зато внутри ее скрывается часто золото – мир.

Одежда лопаря похожа на самоедскую. Он носит такую же малицу, как и самоед, т. е. род мешка из оленьей шкуры шерстью вверх, сшитой оленьими жилами, без разреза, а только с отверстием для головы. Лопари называют эту одежду печок. Печок надевается поверх овчинного тулупа. Нижняя одежда из грубого холста. В большие морозы надевают под печок рубашку из молодых оленьих шкур, шерстью к телу. На голове у лопаря теплая шапка, подбитая и опушенная россомашьим или лисьим мехом. Иногда шапка украшена множеством фарфоровых пуговок и кусочками цветного сукна. На ногах длинные сапоги из шкуры оленьих ног, шерстью вверх, с загнутыми кверху острыми и длинными носками, называемые ярами. Сапоги эти довольно красивы, так как мех состоит из темных и светлых полос, которые чередуются между собой. Яры всегда пришиваются к брюкам из выделанной оленьей кожи. Под сапогами шерстяные чулки или сукно, плотно обвитое вокруг тела тесьмой. Иногда вместо яров надевают каньги – башмаки с острым носком. На руках шерстяные варежки, а сверх них длинные рукавицы из невыделанной оленьей шкуры.

Летняя, верхняя одежда называется юпа. Она шьется из толстого сукна, наподобие голландской рубашки, со стоячим воротником, защищающим на морском берегу от ветра и в тундре от комаров. На голове валеный колпак, имеющий форму сахарной головы, черный с красным подбоем. В будни носят его наружу черной стороной, а по праздникам красной. На ногах – нюх-и-яки, т. е. длинные сапоги из выделанной оленьей кожи, с мягкой подошвой, на которую насыпают внутри траву, ситник, а на руках – шерстяные рукавицы. Юпу подтягивают ремнем, на котором висит нож, огниво с трутом и непременно мешочек из разноцветных суконных лоскутков, украшенный иногда мелким бисером.

Женщины зимой носят также печок, а под ним суконную юпу. Летом же сарафаны пестрядинные, выбойчатые и даже ситцевые и рубашку из грубого холста. На голове красный кумачный или штофный повойник, похожий фасоном на повойники поморок с холстинным подзатыльником. Иногда повойник и подзатыльник вышиты бисером. Лопарки любят щегольство, которое проявляется у них в виде оловянных и медных колец на руках и таких же серег большого размера, но в особенности щеголяют они крестом, который надевают сверх рубашки.

Зажиточные носят его на серебряной цепочке. Девушки одеваются так же, как и женщины, только вместо повойников повязывают голову пестрым или красным бумажным платком, на шею надевают они ожерелья из разноцветных бус, бисера и местного жемчуга. Все женщины носят на ремне нож и игольник со всеми принадлежностями для шитья. У хозяек, кроме того, висит на ремне ключ.

Лопари, живущие в холодном климате и проводящие жизнь в [461] беспрерывном труде, принуждены употреблять большое количество пищи, но они не могут быть разборчивы в этом отношении.

Рыба и оленина – главные продукты, доставляемые им природой в этих почти лишенных растительности местностях. Впрочем, лопари привыкли нынче к хлебу, который покупают у поморов. Сами же не пекут его, так как это невозможно при устройстве их очагов. Рыбу едят они свежую и вяленую.

Любимое их кушанье называется рокка, т. е. похлебка из вяленой рыбы, с мучной подболткой. Также приготовляют они род кашицы на рыбьем отваре из ржаной муки, пополам с сосновой корой. Эта кора употребляется бедными лопарями и отчасти предохраняет их от цинготной болезни. Из ржаной муки делают они резку, т. е. пекут полусырые лепешки, которые потом режут на кусочки и едят, обмакивая в уху или горячую воду. Также пекут род пирогов из ржаной муки. Но самыми лакомыми кушаньями считается медвежатина и простокваша из ланьего молока, в которую кладут траву василек. В постные дни питаются кроме рыбы ягодами – брусникой, вороницей и морошкой.

Живущие на Терском берегу лопари едят и в постные дни куропаток, которых там изобилие и которых они называют летучими рыбами. Оленье и птичье мясо жарят у огня, воткнув на железный прутик, и также варят из него щи. В некоторых местах лопари едят не только всякую рыбу, но хищных зверей и птиц. Мужчины, жен[462]щины и даже дети пьют много водки. Чай же употребляют больше так называемый лопарский, т. е. какую-то траву, имеющую довольно приятный вкус. Впрочем те, которые позажиточнее, пьют и настоящий чай.

Религия и быт.

Лопари до половины XVI столетия были язычниками. Но в этом столетии инок Соловецкого монастыря, Феодорит, удалившийся из любви к пустынножительству к берегам реки Колы, построил здесь монастырь. Познакомясь с жившими в окрестности лопарями, он начал проповедовать им слово Божие, перевел на их язык некоторые молитвы и распространил между ними понятие о христианстве. В то же время, другой проповедник св. Трифон, просветил христианством лопарей, живших на реке Печенге, и построил в этом краю первый христианский храм во имя Пресвятой Троицы. Храм этот был освящен в 1533 году и тогда же крестили всех новообращенных лопарей. Трифон устроил здесь монастырь и сам принял иночество.

Вскоре христианство распространилось по всей стране, так что в 1526 году лопари Кандалакской губы, приехав в Москву, просили у новгородского архиепископа Макария, антиминса и священника для построенной ими церкви. В 1532 году просили у Макария священников Кольские лопари. Макарий исполнил их желание, и прибывшие сюда священники крестили многих лопарей, живших за мысом, известным под названием Св. Носа.

Вскоре приняли крещение Терские лопари, жившие по реке Поной. В 1581 году была дана грамота на учреждение церковного причта при Понойской церкви. Но впоследствии лопари в деле христианства были предоставлены совершенно на произвол судьбы и потому не могли ознакомиться ни с догматами христианской религии, ни даже ее обрядовой стороной. Им не известны даже самые главные молитвы. Церквей в Лапландии очень мало. Священник обязан раз в год объезжать все погосты, но он редко застает дома лопарей, постоянно занятых зимою пушным, а летом рыбным промыслом. Иные не видят его по нескольку лет.

Вследствие их кочевой жизни, родившиеся часто остаются по нескольку лет без крещения, а умерших хоронят без церковного обряда. Правда, что лопари наблюдают посты и теплят свечи в своих часовнях, но они исполняют это как обычай, едва понимая его значение. Одно уже то, что лопарки носят поверх рубашки символ христианства – крест и стараются щеголять им одна перед другой, доказывает, как грубы их понятия в этом отношении. В настоящее время, впрочем, при волостях устраиваются церкви и школы.

Несмотря на то, что лопари считаются христианами, между ними сохранилось еще и доныне много языческих верований.

В языческие времена у них не существовало никаких храмов или капищ, но были идолы: каменные и деревянные. Каменные состояли просто из камней в их натуральном виде, или деревянные – из обрубков дерева, корни которого обрезали так, что они имели вид человеческой головы. Этих идолов называли сейдами. У лопарей существовало поверье, что боги присутствуют там, где величественна природа, а потому они ставили сейды преимущественно на высоких горах и при шумных водопадах, но всегда на открытом воздухе. Иногда на одном месте стояло по нескольку таких идолов, изображавших целую семью богов: самый большой был главой семьи, поменьше его женою, а остальные – детьми и работниками. Лопари чрезвычайно почитали этих идолов и приносили им в жертву части животных. Место вокруг идола считалось священным. Беременным женщинам запрещено было под [463] опасением смерти приближаться к этим местам. Мужчины также не дерзали подходить к ним без жертв

Ужас к священным местам был так велик, что еще и нынешние лопари-христиане стараются обегать их. В их окрестностях никто не селится, и не ловят птиц. Когда же ловят рыбу, то наблюдают безмолвие и не берут с собой жен и собак. Особенно боятся этих мест лопарки.

Еще уцелело у лопарей верование в духов гор и воды. Они воображают и доныне, что можно продать душу этим богам и получить за то власть над другими людьми в различных случаях жизни. Этим богам приносят дань или ту же жертву. Лопари, живущие в глубине страны, взбираются для этого на высокую гору, выбирают лучшего оленя и молятся до тех пор, пока не выбьются из сил, затем убивают оленя и остаются здесь ночевать. Смотря по сну, какой увидят, и по вытекшей из оленя крови, заключают о том – уменьшатся ли или увеличатся их стада. Приморские же лопари приносят в жертву духу вод маленькую лодочку, нагруженную жемчугом, серебром и другими веществами, которую спускают в море. Иногда мореплаватели вылавливают из воды такие лодочки.

Обо всех явлениях природы у лопарей, как и надо ожидать, образные понятия. Так они видят в северном сиянии души своих умерших родственников, подымающиеся на небо. Некоторые лопарки до такой степени прозорливы в этом случае, что различают даже в  какой именно части сияния находятся их отцы, братья, мужья и пр.

Про полевых мышей, странствующих большими стадами, лопари думают, что они валятся на землю из облаков, и потому не делают им никакого вреда.

[464] Верование в леших и водяных сильно распространено. Лопарь любит потолковать об этих таинственных существах, увлекающих его воображение за недостатком умственной деятельности, и на этот счет ходит много рассказов, передаваемых из поколения в поколение. Так говорят, будто леший ходит в красном колпаке и с дубиной в правой руке. Иной лопарь рассказывает, как леший гнался за ним, а если не за ним, так за его дедом или прадедом.

Вода, по мнению лопарей, населена кроме рыб чертями и, разумеется, главное место пребывания их – омуты. Около таких мест не закидывают даже сетей.

Лопари славились еще в древности своим искусством в колдовстве. Когда появилась комета в 1584 году, царь Иоанн Васильевич Грозный выписал из Лапландии колдунов, для объяснения этого явления. В настоящее время вера в колдунов нисколько не ослабела. Лопари воображают, что колдун может вызвать дождь, разговаривать с духами, призывать и прогонять насекомых и пр. Единственное спасение от них – гром, который уничтожает колдунов. Если бы его не было, то они извели бы своим чародейством весь свет. При покраже какой-нибудь вещи или при другом подобном случае, прибегают к помощи колдуна. Он не употребляет никаких заклинаний, но бьет в волшебный барабан, который ничто иное, как овальной формы ящик, обтянутый с одной стороны кожей; к нему привязано множество веревок и разных побрякушек. На коже изображены небесные светила, звери, птицы и разные волшебные знаки. Колдун кладет на нее кольцо и начинает колотить по ней мохнатым оленьим рогом. Кольцо подпрыгивает и, смотря по тому, на какой упадет знак, колдун узнает, какой ему дать ответ. Иногда колдун во время гаданья прибегает к обмороку, и лопари убеждены, что в это время душа его блуждает повсюду и разведывает то, что он хочет узнать.

Существуют еще между лопарями такие искусники, которые будто бы умеют напускать по ветру разные болезни. Все боятся их и потому оказывают им уважение и почет. К ним же обращаются для излечения напущенной болезни. Лопари думают также, что эти знахари могут делать добро и зло, как на земле, так и на воде.

От наружных ран лопари лечатся сосновой серой, от коросты моются отваром ольховой коры, а от внутренних болезней пьют парную кровь диких оленей. Чаще всего прижигают больное место зажженной губкой, которую держат на теле до тех пор, пока треснет кожа.

Когда лопарь охотится на медведя, то, прежде чем выстрелить, обращается к нему с увещанием, чтобы он, медведь, не нападал первый, так как ружье может осечься, рука дрогнуть и т. п. После чего, по убеждению лопаря; благодарный за эту вежливость медведь, никогда не решится напасть первый на человека.

Новорожденного ребенка кладут нагого в колыбель, выдолбленную из древесного обрубка и похожего формой на ткацкий челнок, и покрывают мехом. Сверху же перетягивают веревками. Колыбели вешают в шалашах и на древесных сучьях. Во время перекочевки мать несет колыбель на спине.

При крещении родители дарят малютке лань, которую клеймят особым клеймом. Как лань, так и приплод ее, остаются на всю жизнь собственностью ребенка.

Лопари вступают в брак обыкновенно с согласия родителей; но бывают случаи самовольных браков, хотя чрезвычайно редко. К таким бракам относятся с большим презрением. Обыкновенно же родители сами выбирают жениху невесту.

[465] При сватанье и свадьбе строго соблюдается множество старинных обычаев.

Отец жениха, взяв порядочный запас вина, идет с сыном в тот погост, где живет невеста. Придя в ее вежу, он читает перед дверью молитву; ему говорят в ответ: «амины» и он входит вместе с сыном.

Выступив вперед, лопарь вынимает флягу с вином и, налив стакан, подает отцу невесты, а если нет отца, то старшему в семье. Тот не отказывается, а спрашивает: «А что, первая рюмка не завяжет?» Гость отвечает ему, что он может выпить ее и не исполнить его просьбы. Хозяин вежи выпивает тогда рюмку и возвращает ее гостю. Тот подносит другую рюмку хозяйке, которая также выпивает ее. Затем опять следует рюмка хозяину, после чего все усаживаются и начинается сватовство, оканчивающееся обыкновенно тем, что отец невесты говорит: «Хорошо, мы подумаем».

Отказ считается бесчестьем, и оскорбленная сторона взыскивает как за бесчестье, так и за выпитое вино. В случае же согласия, отец невесты посылает с этим известием к отцу жениха своего сына, после чего жених приезжает со всей своей родней.

[466] У лопарей жених обязан, так сказать, купить невесту, и дает за нее условленное число оленей и шкур пушных зверей. Иногда он обязуется прослужить несколько лет тестю. Обо всех этих статьях торгуются, причем отец невесты старается запросить как можно больше; но раз сойдясь в условиях, строго выполняет их.

Накануне свадьбы жених со своими родными едет к веже невесты, где уже собрались все ее родственники. Дверь заперта на задвижку и жениха не пускают. Он начинает стучаться, приговаривая: «Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!» Это повторяется до трех раз. После последнего раза из вежи слышится сердитый, заспанный голос: «Кто это там бродит по ночам?» Вслед за тем дверь отворяют до половины, и в отверстии появляется голова родственника невесты, исполняющего роль свата. «Не вижу, не вижу, что за люди пришли», говорит он, щуря глаза. Отец жениха дает ему полтинник. Сват трет им один глаз и прищуривает другой, за что получает опять полтинник, на этот раз уже от жениха.

Но ему мало этого. Он говорит, что горло болит – ему дарят платок; далее, что озяб – ему дают водки. Брат невесты, в свою очередь, также проделывает всю эту историю. «У нас улетела птичка», говорит, наконец, отец жениха, так мы приехали посмотреть, не здесь ли она спряталась. После того дверь отворяют, и гости входят в вежу гуськом, держа друг друга за плечи. Жених начинает топать, но его осаживают возгласами «тпру!» После этого вся родня жениха усаживается на лавки, где уже сидит вся родня невесты, но ее самой нет. Отец ее сидит, опустив голову, как будто спит. Гости подходят и будят его, слегка постукивая пальцами по голове. Он протирает глаза и говорит, чтобы ему дали на очки, на починку головы и пр. То же делает и вся родня невесты, которую жених обязан одарить. Разыграв всю эту комедию, выводят невесту под покрывалом и усаживают на постель. «Не та ли это птица, которую вы ищете?», говорят родные невесты, указывая на нее. Тогда настает очередь свахи просить подарка и, получив его, она поднимает покрывало. «Та самая», отвечают гости. Шафер невесты берет ее за руку и подводит к жениху. «Попробуем, хороши ли у вашего сокола когти?», приговаривает шафер и, положив руку невесты в руку жениха, начинает похлопывать его. «Ого, у вашего сокола хороши когти», говорит он в заключении. Жених дарит невесте платок, который та тотчас же повязывает на голову, и затем уезжает домой. Родные же его остаются, и начинается пир .

На другой день все опять собираются в доме невесты и, помолясь Богу, идут в церковь, иногда за 300 верст. После свадьбы новобрачные нанимают квартиру в Коле, и тут начинается пир во всем разгаре, на который всякий приносит то, что у него есть съестного и водку. На свадьбе прыгают через шесты, играют в гусек, рассказывают разные басни, поют и пляшут. Игра в гусек – нечто в роде шахматной: играют тринадцатью камушками, изображающими гусей и лисицу.

Повеселясь и погуляв вдоволь, свадебный поезд отправляется в погост отца новобрачной, где она остается с мужем. По прошествии года, тесть и теща награждают зятя оленями и одеждой, и он уезжает с женой в свой погост, где и устраивает себе вежу. Иногда же поселяется у отца и живет вместе с ним, пользуясь всем наравне с неженатыми сыновьями.

Увеселения лопарей не разнообразны. В воскресные дни молодые люди выходят из туп и вежей на открытый воздух, для игр. Старики садятся тут же и беседуют между собой, причем слушатель шевелит губами так же, как рассказчик. Обыкновенные игры: прыганье через шесты, борьба и игра в мяч. Поют также [467] песни, но пение лопарей неприятно, так как у них хриплые голоса. Иногда пляшут под пение.

Зимой лопари занимаются оленеводством и пушным промыслом, но в начале весны из всех погостов внутри страны перекочевывают к морю для ловли рыбы. Перекочевка эта совершается в кережках – легких санках, запряженных оленями, которых лопарь погоняет возгласами: «ги! го! ге!» Вежи и тупы остаются без надзора, как оттого, что не боятся воров, так и оттого, что в них и взять нечего. Хозяйственный скарб увозится с собой. Стада оленей большей частью остаются бродить на произвол судьбы. В случае, если волки, росомахи и медведи потаскают некоторых из них, то хозяин всегда вознаградит эту убыль дикими оленями. Длинные вереницы кережек мчатся к условленному месту, причем лопарь едет, не разбирая пути. Дорога везде лежит для него бархатным ковром, а заблудиться не боится он оттого, что ему хорошо знакомы страны света: он знает, что в той стороне, с которой не растет на каменьях мох – север, а на противоположной, с которой камни одеты мхом – юг, и соображается с этим. Хорошо для лопаря то, что, отправляясь в путь, он не должен запасаться кормом для оленей, так как они отыскивают сами чутьем мох под снегом, а когда хотят пить, то едят снег .

Во время перекочевки лопарям не раз случается ночевать на открытом воздухе, так как жилье в этой стране редко. В таком случае, они огораживают кережками известное пространство и, набрав хвороста, разводят огонь. Они делают это очень проворно и искусно, так как у каждого лопаря непременно есть при себе огниво, березовый трут, который хранится в костяном футляре, кусочек серы и несколько обломков коры смолистых деревьев. Все ложатся вокруг огня, закутанные в меховые одежды и, зарывшись в снег, спят так же спокойно и крепко, как на пуховиках.

Иногда ночью залают собаки: это значит, что к оленям подкрадывается волк. Проснувшись, лопарь встает, убивает хищника из винтовки, и снова крепко засыпает.

На следующее утро снова пускаются в путь. Кережки тянутся [468] длинными вереницами, за ними следуют навьюченные олени. Лопари и лопарки идут подле кережек, весело разговаривая между собой. Между ними снуют дети, резвясь и играя. Ряд кережек тянется версты на две. Позади него идут домашние олени, сопровождаемые несколькими десятками малорослых, косматых, лапландских собак. Прибыв к месту летних промыслов, лопари живо устраиваются в своих летних жилищах и принимаются за работу.

На Мурманском и Терском берегах, где лопари нанимаются работниками к русским промышленникам, последние, по окончании промыслов, угощают их обедом, на котором главную роль играет норвежский ром. Иногда в одном становище, в один день, бывает у разных хозяев до пяти и шести таких обедов, Лопарь, страстно любящий спиртные напитки, непременно явится на каждый из них, а в промежутках, от избытка восторга, поваляется и покувыркается по земле.

Лопари любят заводить с русскими тесную дружбу. Часто лопарь, чтобы укрепить ее, меняется с русским крестом, причем делают друг другу подарки. Обычай этот старинный.

Способ погребения лопарей скорее языческий, чем христианский, хотя, конечно, языческие обычаи исполняют тайно. Покойника хоронят без гроба, иногда в одежде, иногда же нагого.

Замечательных стрелков хоронят около тех мест, где приносили жертвы богам .

Прежде покойников просто клали на землю и обкладывали камнями, но нынче зарывают в землю, насыпают сверху курган, и кладут на него сани, полозьями вверх, а под ними немного пищи и утвари.

Иногда кладут в могилу также орудия, которыми работал умерший: топор, весло, удочки и т. п. Похоронный пир делают чрезвычайно редко.

На ездовых оленях покойного никто не имеет права ездить.

Относительно умственного развития, лопари стоят на очень низкой ступени. Вся цель их жизни состоит в том, чтобы добывать насущное пропитание, и все силы их ума устремлены, главным образом, на средства к удовлетворению этой потребности. Лопарь постоянно занят мыслью о том, как бы ему искуснее перехитрить какого-нибудь зверя, так что у него не остается времени для других помышлений. Как все дикие и полудикие народы, лопарь прельщается тем, что поражает его чувственность, рассудок же его бездействует .

Впрочем, он интересуется тем, что происходит вне круга его жалкой жизни, и путешественника, приехавшего в какой-нибудь погост, обыкновенно встречают расспросами о том, здоров ли Государь, жив ли губернатор, все ли в краю мир.

Лопари не знают грамоты, но употребляют вместо букв клейма. До сих пор в лопарских селениях никогда не было никаких школ. По статистическим сведениям известно, что в десятилетие от 1857 до 1867 года обучались грамоте из лопарей в кольском приходском училище 3 ч. муж. пола и 1 жен. пола. Нынче хотят завести школы при приходских церквях, которые строят в некоторых зимних лопарских погостах. Сами лопари начинают уже сознавать пользу грамотности для своих детей, и надо надеяться, что, с распространением ее смягчится грубость их быта.

Лопари говорят различными наречиями, но разница между ними не велика. Она состоит, главным образом, в примеси иностранных слов, смотря по тому, с каким народом приходится им чаще иметь сношения: финским, норвежским или русским.

У лопарей есть своего рода героические поэмы о богатырях. Замечательно то, что богатыри эти всегда имели дело с русскими, и всегда одолевали их.

[469] Лопари решают вопросы, относящиеся до внутреннего порядка их быта, на мирских сходках. Каждый лопарь, имеющий тупу или вежу, может участвовать в этих собраниях, но молодежь не пользуется правом голоса. Уважается только мнение старших. Наибольшее значение имеет голос такого богача, который помогает миру, внося иногда повинности за отлучившегося из своих мест и помогающего в других нуждах. Обсуждаемые вопросы решаются большинством голосов.

В случае споров, обид, воровства и т. п., собирают особые сходки, на которых производят суд. Наказания состоят в уплате вознаграждения за обиду.

Отец, как глава семейства, имеет право отделять часть дедовского имущества и закладывать его. Если сын не пожелает жить вместе с родителями и отделится против их воли, то отец ничего не дает такому.

Лопари, жившие прежде на границах России с Норвегией и Финляндией, подпав с X века под влияние сильных соседей русских, шведов и датчан, платили всем троим дань, отчего их и называли двоеданными и троеданными лопарями. Те из них, которые жили на границах Финляндии, с присоединением ее к России, вошли в состав Российского государства и в настоящее время живут в самой северной части Лапландии.

Есть еще племя лопарей, говорящее совершенно особым наречием и исповедующее лютеранскую веру. Лопари эти называются фильманами или финеманами, и кочуют по тундрам на пространстве 300 верст от города Колы на запад до границ Финляндии и Норвегии. Они владеют огромными стадами оленей, иногда до тысячи голов. Отечество их – Финляндия и норвежская провинция Финмаркен.

У них черные волосы, карие глаза, смуглый цвет лица с румянцем на щеках. Они гостеприимны и целомудренны, но недоверчивы, угрюмы и мстительны. В отношении умственного развития стоят ниже других лопарей.

Они носят печок из оленьих шкур шерстью вверх, яры, а на голове шапки вроде кучерских, из синего сукна с красным околышем.

Летом носят одежду из белого сукна. Вообще белый цвет считается щегольством, и печок из белых оленей – праздничным нарядом. Живут они в кувасах. Так называют палатки конусообразной формы из грубого сукна, затянутого на жерди. Грязь и духота в такой палатке невообразимые. Пространство ее в диаметре две с половиной сажени и полторы сажени вышины, а в ней спит семья, числом иногда до десяти человек; тут же и собаки.

На концах жердей развешаны оленье, китовое или тюленье мясо, шкуры, одеяла, хомуты и пр. Посреди очаг, над которым всегда висит котелок со снегом.

Фильманы едят оленье и тюленье мясо, рыбу и китовый жир – все в сыром виде и несоленое. Едят также лепешки из ржаной муки и очень любят кофе, который пьют два раза в день.

© OCR Monia Rosomaha