| «Здания Мурманска» на DVD | Измерить расстояние | Расчитать маршрут | Погода от норгов | |
Карты по векам: XVI век - XVII век - XVIII век - XIX век - XX век |
Осипов И.А. [3] АНТОНИЙ ДЖЕНКИНСОН И КАРТА РОССИИ 1562г. Карта России 1562г., связанная с именем Антония Дженкинсона, до последнего времени была известна по двум основным копиям из космографий Абрахама Ортелия (Theatrum Orbis Terrarum), гравированной Францем Хогенбергом и Герарда де Йоде (Speculum Orbis Terrarum), гравированной Иоганнесом и Лукасом Ван Деутекум, а также по настенной карте неизвестного в исполнении братьев Ван Деутекум (т.н. карта из собрания П.Я. Дашкова).1Карта антверпенского издания Rerum moscoviticarum commentarij С. Герберштейна (1557г.) экземпляра ЦГАДА, о которой сообщается в книге о “Записках” Герберштейна издательства МГУ, являлась очередной модификацией копии Ортелия, входила в состав иллюстративного материала книги А. Поссевино (1587г.) и особой самостоятельной ценности не имеет.2 В середине позапрошлого века Ф. Аделунг указывал три исполнения карты Дженкинсона – карту Каспийского моря (!) 1558г. и карту 1562г. в атласе Ортелия, а также карту части Южной России (!) в атласе Пьера Ван дер Аа.3 [4] Позже Аделунг упоминал лишь две копии — карту Каспийского моря и исправленную карту в атласе Ван дер Аа, карта же 1562г. из Theatrum Orbis Terrarum Ортелия отчего-то превратилась в латинский перевод описания путешествия Дженкинсона, посвященного Сиднею (Лондон, 1562г.).4 Э. Морган и Ч. Кут, исследовавшие карту Дженкинсона по копии Ортелия, установили ее основные источники: карта У. Борро была основой для северной части, карта А. Вида – для западной.5 Таким образом, вряд ли справедливо замечание Л. Багрова о том, что карта А. Вида родилась в не очень счастливый день, поскольку ни она сама, ни ее копия, сделанная Хогенбергом, не оставила следов на более поздних картах и что ее влияние прослеживается только в “Космографии” Мюнстера.6 Копии карты Дженкинсона от Ортелия и де Йоде удостоверяют обратное — факт использования карты А. Вида, где основным признаком заимствования, применимым и ко многим другим картам, является наличие Kobel’ы.7 В конце 80-х годов прошлого века оригинал карты был атрибутирован в Польше, а в 1989г. — впервые анонсирован на XIII Международной конференции по истории картографии, проводившейся в Амстердаме-Гааге.8 [5] Внешний вид оригинала. Оригинал представляет собой настенную карту размерами 101,7 см по горизонтали на 81,7 см по вертикали, включая 6 см орнаментную рамку, внутренняя часть которой представляет собой ломанную линию в верхней левой части (и складывается впечатление, что при изображении северо-западного участка художнику просто не хватило отведенного места для воспроизведения карты У. Борро9), а также имеет круглую выемку в нижней левой части (где уже однозначно не хватило места для Тебриза). На внутренней вертикальной части рамки вычерчена широтная разметка. По центру каждой из сторон рамки обозначены стороны света, вписанные в круглые картуши. Оригинал выделяется богатой декоративностью: нагрузка карты усилена раскраской и множеством всевозможных бытовых, жанровых и батальных сценок.10 На оригинале размещены 27 (исключая название и посвящение и рассматривая тексты, заключенные в сдвоенную рамку около Каспийского моря, как две отдельные части) помещенные в рамки латинские надписи.11 Масштабная шкала выглядит сложнее, чем на копии из атласа Ортелия и [6] воспроизводит способ разметки шкалы с карты побережий У. Борро с добавлением линейки испанских миль.12Картуш, расположенный в левом верхнем углу карты, содержит легенду: Nova absolutaque Russiae, Moscoviae et Tartariae Descriptio. Authore Antonio Jenkinsono Anglo, Clemente Adamo Edita et a Nicolas Reinoldo Londinensi, aeri insculpta. Anno salutis, 1562. В работе над картой, таким образом, помимо Дженкинсона, принимали участие Клемент Адамс – гофмейстер королевских пажей, известный по карте С. Кабота (1549г.) и сочинению о путешествии Р. Ченслера13 и гравер Николас Рейнольдс, помогавший К. Сакстону в работе над картами графств Англии и гравировавший карту Хертфоршира (1579г.).14 О Рейнольдсе также известно, что в 1587г. им был исполнен план побережья Сассекса,15 а в 1598г. под руководством У. Мана — была сделана карта [7] побережий Ирландии (BL Maps 56.d.26.(2.)). В 1612г. Рейнольдс изготовил карту Средиземного и Черного морей.16 Под надписью с названием и именами авторов размещен картуш с титулатурой Иоанна IV, в которой пропущено упоминание Ростовского княжества, обычно располагавшегося между княжествами Бельским и Ярославским.17 Иоанн Васильевич назван Императором, что было свойственно для дипломатической переписки между Англией и Россией.18 Справа от картуша с титулом размещен рисунок, по замыслу художника символизирующий русского государя. Рисунок не похож на привычный с копии Ортелия.19 На оригинальной [8] карте Иоанн IV изображен сидящим на европейского вида троне, а перед ним в низком поклоне застыл его подданный. Посвящение Генри Сиднею, который во времена Елизаветы был лордом-депутатом Ирландии и пограничий Уэльса, на оригинальной карте отличается пространностью: в нем К. Адамс, в том числе, благодарит Сиднея за содействие в защите его интересов при дворе короля Эдуарда VI.20 Под посвящением нарисован семейный герб Сиднеев, который был дан Генри Сиднею в 1566 году.21 Свидетельства о карте англичан. Обретенный оригинал, в первую очередь, позволяет заново осмыслить известное письмо Н. Рейнольдса в адрес Ортелия,22 в котором Рейнольдс пишет, что по просьбе Королевского печатника Реджинальда Вольфа23 [9] посылает Ортелию двадцать пять копий карты Московского государства,24 за которые Вольф заплатил Рейнольдсу, просит Ортелия принять одну копию в качестве подарка, как о том его просил Вольф и что он с удовольствием делает, помня доброту со стороны Ортелия; оставшиеся экземпляры карты вместе с прилагающимся письмом Рейнольдс просит перенаправить живописцу Иоганну де Схилле.25 Рейнольдс также просит известного картографа получить от де Схилле деньги, которые последний задолжал Рейнольдсу, а на полученные деньги купить две карты Европы Меркатора. В конце письма Рейнольдс уточняет, что если их карты будут [у Ортелия] продаваемы, то пусть Ортелий напишет об этом Вольфу, а тот уже сообщит ему, т.е. Рейнольдсу.Письмо, к сожалению, не содержит даты. П. Барбер отмечает, что первоначально письмо датировалось ок. 1573г., но с учетом обнаруженного оригинала карты можно говорить о 1562/3 г. написания письма.26 Однако содержание послания дает возможность сделать иные выводы. Вряд ли Рейнольдс (авторы), зная, что Ортелий уже использовал сведения их карты, стал бы предлагать антверпенскому картографу принять одну копию в подарок. Поэтому письмо правильнее датировать в интервале 1569 — май 1570г.г. Тогда картой Европы Меркатора, о которой просит Рейнольдс, должна быть карта 1554г., если только Рейнольдс не оговаривается и не называет картой Европы карту мира 1569г., интерес к которой со стороны авторов (Рейнольдс просит купить две карты, а о карте Московского государства пишет: “… их карты…”) Nova absolutaque Russiae… был бы более объясним. Письмо с очевидностью удостоверяет, что карта была отпечатана в Лондоне.27 После обнаружения оригинала по-другому воспринимается и сообщение Г. Герритса о карте “страны русских, сделанной англичанами, которые квартировали в этой стране и пересекали ее”.28 В. Кордт считал, что здесь говорится [10] о карте Дженкинсона.29 Но Герритс пишет о карте “англичан”, а не “англичанина”. Если Герритс имел ввиду карту 1562г., то известно, что ни Адамс, ни Рейнольдс в России никогда не были, если же — совместную работу братьев Борро, тем более, что “англичане” вспоминаются у Герритса применительно к поискам северо-восточного пути в Китай, то карты, выполненные братьями Борро совместно неизвестны, даже среди утерянных совместных карт не было. Герритс также не ведет речь о картах Дженкинсона и Борро в отдельности, поскольку им упоминается одна “карта”. Остается лишь с большей вероятностью полагать, что речь в отрывке идет все же о карте Nova absolutaque Russiae… – так, множественная форма во фразе “Англичан усердием и старанием” (“Anglorum studio et diligentia”) дало основание Л. Багрову считать, что первая отдельная печатная карта Британских островов, подписанная Джорджем Лили (“G.L.A.”), является результатом коллективного труда.30 Возможно также, что здесь Герритс демонстрирует неплохую информированность об основном источнике карты 1562г. и под “англичанами” имеются ввиду А. Дженкинсон и У. Борро. В настоящее время оригинальная карта рассматривается в качестве самой ранней, изготовленной англичанами и отпечатанной в Англии.31 [11] Новизна и неточности карты Исследователи, изучавшие карту, полагали, что по содержанию к оригиналу ближе копия из атласа де Йоде и считали даже вполне возможным, что оригинальной карты вообще не было в природе.32 Теперь можно с уверенностью говорить о том, что копия, исполненная Ф. Хогенбергом для “Зрелища” Ортелия ближе к оригиналу, чем копия из “Зеркала” де Йоде — не Ортелий добавлял восточную часть, а де Йоде не воспроизвел эту часть карты у себя.33 Это обстоятельство тем более значимо, поскольку основные исследования, проведенные в разное время, основывались именно на ортелиевой копии и их результаты оттого представляются верными и в отношении самого оригинала. Но и копия Ортелия не воспроизводит оригинал буквально — так, у Ортелия Черное море поименовано, хотя на оригинальной карте название не проставлено.Надо заметить, что данные таблицы широт, которой заканчивается описание путешествия в Среднюю Азию не всегда совпадают с данными измерений, представленными в самом тексте у Дженкинсона.34 Нижний Новгород в таблице указан под 56°33' северной широты, а в тексте – под 56°18', Увек (Oweke) в таблице указан под 51°40', в тексте – под 51°47';35 Астрахань по [12] таблице расположена под 46°31', в тексте – под 47°9'.36 Как предположил Л. Багров, вряд ли Дженкинсон составлял эту таблицу и Р. Гаклюйт, скорее всего, получил ее от кого-то другого, тем более, что в Новгороде Великом Дженкинсон никогда не был и, соответственно, не мог определить его широту.37 И хотя в целом исследователями отмечаются почти правильные широты на самой карте,38 положение на ней отдельных городов не всегда точно совпадает с указанием их широт в тексте – речь идет, например, о Нижнем Новгороде, Муроме и упоминавшейся Астрахани. По мнению Б. Рыбакова эти неточности могли возникнуть при перечерчивании и гравировке, а связаны они с участием (вернее, не участием – И.О.) Дженкинсона в ее составлении.39 Что касается населенных пунктов, то если в письменном отчете у Дженкинсона мы находим, к примеру, лишь Устюг, Тотьму и Вологду, то карта выдает также Стрельну, Бобровское, городки Брусенский и Шуйский (Suchko) и больше напоминает иллюстрацию к Книге Большому Чертежу, чем к авторскому дневнику. Одновременно с этим, на карте не показаны почтовые ямы, через которые пролегал зимний (1557г.) путь Дженкинсона от Вологды до Москвы.40 Масштаб карты вполне бы мог вместить пару наименований между Вологдой и Ярославлем – Комельская, Обнорский ям, Слобода Телячья, Ухорское и Вокшенская.41 Связано ли это только с незначительностью поселений? Возможно. По крайней мере “несколько рыбачьих хижин” — Тетюши (P[T]etowse) на карте также отсутствуют. [13] На карте впервые вместо птолемеевских Рифейских гор близ р. Оби появляется Уральский хребет в более правильном направлении: с северо-запада на юго-восток.42 Верно показаны реки Сухона, Юг и Вычегда. Однако, если Меркатор на карте Европы 1554г., следуя тексту Герберштейна, изображает Великую Пермь43 на р. Вишере, авторы английской карты помещают Permevelick у истоков р. Вычегды, при этом, в принципе, не противореча Герберштейну, со слов которого до города можно было добраться через Вологду, Устюг и Вычегду.44 Надо заметить, что под влиянием англичан Меркатор на карте мира 1569г. уже не привязывает Пермь Великую ни к Вишере, ни к Вычегде, а помещает Weliki Perm между безымянными притоками р. Оби. На карте Европы 1572г. у Меркатора р. Вычегда представлена под двумя названиями Voichogda и Witzechda, а Великой Перми нет вообще. На карте России 1594г. (“Russia cum confinijs”) Меркатор объединил сведения своих предыдущих карт и карты англичан, после чего Perme Velick появляется у реки Voichogda (Witzechda), а Weliki Perm обнаруживается между притоками Оби. Интерес к Вычегде авторов английской карты понятен – в 1566-1567гг. Дженкинсон имел поручение исходатайствовать у царя позволение заложить в России копи железной руды и в 1569г. царь дозволил англичанам устроить железный завод на Вычегде.45 Как сообщает летопись, через десять лет деятельность англичан на Вычегде была прекращена: “Лета 7087 [1579г.] повеле князь великий Иван Васильевич англичаном из немцов руду на Вычегде-реке искати и копати, а те англичаны нашли руду на Вычегде и на Сысоле и мачтовый лес вельми многое, государь на них разгневися и руду делати не велел и бытии туто не велел”.46 [14] На карте не только правильно показано направление течения Волги,47 но и сделана попытка изобразить сложную систему ее дельты.48 Вне всякого сомнения, гидрографическая часть карты полнее письменных воспоминаний Дженкинсона. Но при явной новизне содержания карта, тем не менее, не свободна от ошибок. Отмечая в сравнении с более ранними примерами представление на карте расстояний с севера на юг, исследователи замечают, что расстояния с запада на восток, напротив, очень неточны и поэтому на карте указаны лишь широты. А если говорить о топонимах, то Переславль Рязанский подписан просто Переславлем и поэтому на карте их два – Peraslaue [Залесский] и Pereslaue [Рязанский]. Река Ока, с расположенными на ней городами Перевитск (Tereuetisko), Переславль (Pereslaue) и Тереховым монастырем (Tereckhoue), после Коломны по-прежнему называется Mosco fl., а река Клязьма названа Desma fl. Реки Кама и Самара берут свое начало не из Пермской страны, как сказано в тексте, а в области TVMEN. Карта России 1562г. и карта побережий У. Борро. С. Барон, исследовавший влияние карты У. Борро на карту Дженкинсона, пришел к выводу, что поскольку топонимы Solofka, Newnox, Owna, а также Onega River до поездки Соутэма-Спарка в 1566г. не встречались ни в одном из более ранних отчетов англичан, то их наличие на карте У. Борро позволяет уточнить дату ее окончательного составления и, соответственно, дату правки карты Дженкинсона 1567-1568 г.г.49 [15]Отчет о поездке с Двины в Новгород, составленный Т. Соутэмом,50 богат новыми и впервые упоминаемыми названиями островов и селений, присутствие которых на карте побережий Борро было бы более чем уместным. Но их на карте нет. Река Волхов, к слову, также упоминается лишь в отчете Соутэма, а на карте России 1562г., скорее всего, именно с Волховым спутана р. Нева, которая названа Volgha fl.51 Но возможно также, что здесь наблюдается путаница “Волхова” с “Волгой”, характерная и для позднего Средневековья.52 К примеру, на карте Вальдзеемюллера 1516г. Волга появляется в четырех разных аспектах – Волга-Волхов, Волга с истоком в озере Ильмень, Волга-Ра, впадающая в Каспийское море и Волга-Танаис (Дон).53 Выходит, что авторами карты 1562г. воспроизведены старые или порождены новые картографические ошибки, а отчетные данные Соутэма не использованы. Таким образом, отсутствие в каких-либо ранее датируемых отчетах рассматриваемых топонимов вовсе не удостоверяет их не знание англичанами. Монастырь Соловки упоминается Соутэмом относительно Соловецких островов – Анзерского и Абдон (о. Соловецкий) и множества мелких островов, мимо которых они прошли со Спарком. Было бы справедливо ожидать от Борро менее примитивного изображения островной системы Соловков, если предполагать его безусловное пользование данными Соутэма. В том же виде как это представлено на карте Борро, сведения о Соловках с не меньшим успехом могли быть заимствованы, например, из книги или карт Герберштейна.54 Город Ненокса (Newnox) — место, где англичане впервые угостились русскими [16] хлебом-солью; в Неноксе имел соляные варницы монастырь Св. Николая.55 Owna – не город, как показано на карте, а река Уна и в своем отчете Соутэм пишет об этом достаточно четко.56 И, наконец, Onega River. С. Барон считает, что под этим названием Соутэм подразумевает Owiga River. Сомнительное уточнение — в отчете никаких оговорок относительно р. Выги Соутэмом не делается.57 Чтобы наглядно представить себе маршрут экспедиции достаточно взглянуть на современную карту северо-запада России и увидеть сохранившиеся до сих пор названия Унской губы, Сюзьмы, Неноксы, о. Жижгинского, Соловецких островов, Сумского Посада, р. Выги, оз. Выгозера и Повенца. Дополняй Борро карту данными отчета или непосредственно со слов участников экспедиции, ее география была бы более правильной и Соловки не были бы расположены восточнее устья р. Онеги, о которой, к слову, в отчете не говорится вовсе.58 Таким образом, данные экспедиции Соутэма-Спарка вряд ли могут рассматриваться в качестве сведений уточняющих время составления карты У. Борро. Примечание на карте по поводу р. Онеги, что течет через Карелию в Каргополье, где впадает в Белоозеро и промерах ее глубины, с содержанием отчета Соутэма не перекликается и прямо указывает на возможный источник информации – сообщения русских. Отчет мог быть составлен в Новгороде в августе 1566г. В июне 1566г. У. Борро с письмом А. Дженкинсона к Уильяму Сесилю отплыл в Англию.59 В конце 1566г. в Лондон возвратился и Дженкинсон. В январе 1567 г. в Двину прибыли 7 английских кораблей. Возможно, что на одном из них прибыл У. Борро. Следовательно, с результатами поездки Соутэма-Спарка У. Борро мог ознакомиться либо в Лондоне в декабре 1566г., либо на рейде Двины в январе 1567г. И если считать, что в окончательной редакции карта Борро оформилась в 1567г., то образуется достаточно быстрая и оттого маловероятная цепочка последовательных заимствований, где карта Борро была [17] использована Адамсом, а последняя послужила основой для карты Меркатора 1569г. и копии Хогенберга для атласа Ортелия, изданного в мае 1570г.60 То, что Меркатор, вычерчивая Кольский полуостров, руководствовался картой Nova absolutaque Russiae…, а не непосредственно картой Борро, можно судить по представленному на карте 1569г. мысу Иван-Крест (Iuana creost), впервые появляющемуся именно на карте 1562г.61 Известно, что одновременно Меркатор использовал карту О. Магнуса (1539г.), поэтому на его карте мира изображены два Вардехуса (Wardhuys).62 Об этой особенности карты Меркатора писал сам У. Борро.63 По поводу точности карты Борро надо заметить, что даже результаты собственных исследований, как Уильяма, так и Стефана, далеки от безупречных. Знаменитый Канин Нос, изображение которого впервые появляется на карте Борро — Canynoze, а после — на карте Nova absolutaque Russiae… — Caninoz, представлен относительно вдвое короче своей настоящей величины, без характерного сужения по середине.64 С. Григорьев отмечал, что северная часть западного берега и северный берег от мыса Канин Нос до мыса Микулкина изображены правильно, но Чёшской губы практически нет, а то место, где должен быть Микулкин Нос, как бы приросло к материку, и отсюда в [18] Мезенскую губу ведет узкий, как река, пролив (очевидно долина Чижи-Чёши). Река Мезень проведена неверно, но устье ее нанесено правильно, а на месте города Мезени изображено поселение Lampas (на карте под редакцией Адамса добавлена Sloboda). На самом полуострове, посередине между Каниным Носом и Конушиным, обозначено устье какой-то реки в виде постепенно сужающегося залива, — вероятно устье Кии или Шойны с эстуарием.65 К. Вальдман указывал на отсутствие на карте Кандалакшского залива и Онежского полуострова.66 Продолжая тему взаимных заимствований, следует привести наблюдение Л. Багрова о том, что Канин Нос отсутствовал на карте Европы Меркатора 1554г., появился на его карте мира 1569г. под 70° широты и присутствует также на карте Европы 1572г.67 Это не совсем так. На карте 1554г. по примеру карты А. Вида Канин Нос назван Меркатором Святым Носом.68 На картах 1569г. и 1572г. на месте Канина Носа стоит надпись Chorogoski noz,69 но уже на карте России 1594г. (“Russia cum confinijs”) приведены оба названия – Chorogoskinos и Candinos, а на карте Арктики 1595г. (“Septentrionalium Terrarum descriptio”), выпущенной Румольдом Меркатором, Канин Нос назван Caninoz, как и на карте Nova absolutaque Russiae... Вообще, топография побережья Канина Носа на карте 1569г. (помимо C.S. Ioannis) заимствована Меркатором из книги Герберштейна.70 [19] Будет уместно сказать несколько слов и о том, что же понимается под “картой Уильяма Борро”. Дошедшая до нас карта является единственной сохранившейся картой У. Борро, исполненной им по результатам плаваний к берегам России. Карта выполнена от руки и подписана “William Borowgh”. Перед подписью стоит монограмма, состоящая из заглавных букв имени и фамилии автора на русском и английском языках: “У” и “Б” — “(О)Улиан Бороу” — слева направо и “W” и “B” — сверху вниз.71 Карта входит в состав “Атласа Бергли”.72 Когда говорят о заимствовании картографического материала карты Борро при составлении “карты Дженкинсона”, имеется ввиду использование не именно этой, представленной в атласе У. Сесиля карты, а карты с аналогичным, если не превышающим объемом географических сведений. Разумеется также, что карты, приготовленные Борро для экспедиций Басседайна-Удкока или Пэта-Джекмана, не могли абсолютно походить на ту, что сохранилась.73 Пояснительные надписи о Великом проливе между Лаппией и Норвегией, реке Коле, месте гибели Уиллоуби, о Святом Носе и реке Онеге, которые есть на карте из атласа, для целей посылаемых экспедиций были неуместны и вряд ли эти примечания на картах наличествовали. И если инструкции, подготовленные Борро в августе 1568г. для экспедиции Басседайна-Удкока, дают не вполне очевидный намек на более подробную, пусть и предполагаемую номенклатуру побережья России восточнее о. Вайгач, возможно воспроизведенную на прилагавшейся карте, а также на отмеченную на ней “Землю Уиллоби”, то содержание поручения для экспедиции Пэта-Джекмана определенно свидетельствует о карте, составленной Борро, принципиально отличной от той, что находится в атласе госсекретаря Елизаветы I. На картах Борро для Пэта и Джекмана были изображены “пролив [20] Борро” и “Земля Уиллоби”, но главное, что на них было описание прохода к востоку от острова Вайгач через “пролив Борро”.74 Таким образом, для доказательства того, что сохранившаяся карта Борро не идентична той карте, что готовилась для экспедиции Пэта-Джекмана, вовсе не обязательно убедиться в отсутствии на ней неких “спиральных линий”,75 о которых пишется в поручении; достаточно убедиться, что на ней отсутствует какое-либо сформулированное описание прохода к востоку от Вайгача через Карские ворота. О внешнем виде несохранившихся карт Борро некоторое представление дают копии от Ортелия и де Йоде и сам оригинал. На них восточнее пролива Югорский Шар очертания побережья чисто умозрительны: нет ни Югорского полуострова, ни Ямала, ни Байдарацкой губы.76 Посередине между Вайгачом и устьем Оби изображена небольшая безымянная река с притоком, под которой, вероятнее всего, скрывается р. Кара. Береговая линия на оригинальной карте (на копиях Ортелия и де Йоде она не представлена) к востоку от Оби уже [21] настолько фантастична, что прерывается декоративной рамкой и содержит лишь наименования этнотерриторий — MOLGOMZAIA, BAIDA и COLMACK.77 Для экспедиции Пэта-Джекмана была приготовлена еще одна – морская карта. Не исключено, что на ней, возможно выполненной по примеру карты полярных областей с карты мира Меркатора 1569г. (лист 13), были отмечены мыс Табин, река Oechardes, область Ания и Квинсей. В легенде к арктической вставке у Меркатора указывается источник изображения – итинерарий голландца Якоба Кнойена, в котором сказано, что он слышал в 1364г. рассказ некоего священника при дворе короля Норвегии о путешествии в 1360г. одного францисканского монаха и оксфордского математика (по утверждению Р. Гаклюйта им был Николай де Линна, автор очерка о северных странах, позднее утерянного), достигшего благодаря искусству магии крайнего севера, заснявшего при помощи астролябии и записавшего все виденное: в легенде сообщаются результаты этих съемок, соответствующие изображению.78 На карте показаны острова Колгуев и Вайгач, изображение которых стало возможно благодаря искусству совсем иного характера и магия, разумеется, здесь не при чем. [22] Картуши английской карты. Как уже сказано выше, на оригинальной карте размещены 27 пояснительных надписей на латыни, взятые в рамки. В копии Ортелия воспроизведено 9 надписей, а в копии де Йоде – всего одна. При этом надпись о части Литвы, подвластной Императору России (“Haec pars Lituaniae Imperatori Russiae subdita est”) в версии де Йоде отнесена к Ливонии, где превратилась в “Hac Liuoniae pars nuper ab Impe… Russiae perdomita est”, т.е. “Эта часть Ливонии недавно покорена Императором России”. Практически все пояснительные надписи оригинала воспроизведены на трехлистной карте, гравированной братьями Ван Деутекум. Обилие надписей выделяет исследуемую карту и тем самым характеризует ее авторов. Рассмотрим некоторые из них, например, известные еще по копии Ортелия. На оригинале и на ортелиевом варианте есть картуш с текстом о Золотой Бабе – предмете религиозного культа обдорцев и югорцев. Первым о Золотой бабе написал М. Меховский, первыми, кто разместил изображение на карте были А. Вид и С. Герберштейн. Однако С. Мюнстер на своей карте Московии изобразил совсем другого идола – на крайнем севере карты Мюнстера изображена колонна с четвероногим животным наверху и подписью “Abtgott”.79 Несомненно, Адамс пользовался “Космографией” Мюнстера, поскольку в его описании путешествия Ченслера говорится не о “золотой старухе”, а о “золотой телице”.80 Тарнава-Боричевский дал абсолютно верный перевод с латинского текста.81 У Гаклюйта приводится перевод Адамса на английском языке: в самом тексте идет “Golden old wife”, а в маргиналии вынесено “Aurea vetula (Zelotibaba)”,82 но в оригинальном тексте у Адамса и только там говорится именно о Золотой телице – “aurea vitula”.83 Работая над картой Адамс, вероятно, [23] отказался от мюнстерового переложения библейской истории с тельцом и принял “классическую” версию. На оригинале, у де Йоде и на трехлистной карте неизвестного, Золотая баба расположена в Обдории, как и на картах Вида и Герберштейна (у Меховского идол располагается за Вяткой), а на копии Ортелия Золотая баба помещена “между” Югорией и Молгомзеей за Обью. И на оригинале, и на копии Ортелия есть изображение людей, поклоняющихся красному холсту, привешенного к жерди. У Ортелия рисунок размещен у надписей Molgomsey, Baida и Colmack, а в картуше говорится, что жители этих стран поклоняются Солнцу в виде красного холста, привешенного к жерди, проводят жизнь в становищах, питаются мясом всех животных, в том числе змей и червей, и имеют свой собственный язык. В оригинальной карте в картуше написано именно “Molgomsey, Baida и Colmack…”. И рисунок, и описание заимствовано создателями с карты О. Магнуса 1539г., где сценка поклонения размещена на территории Биармии и подписана: “Rubeu panu hasta levatu adorant”, т.е. “Поклоняются красному куску материи, поднятому на шест”.84 О. Магнус взял этот сюжет у М. Меховского, у которого сказано, что, в том числе, Югра и Корела… поклоняются солнцу, луне, звездам, лесным зверям и чему попадется.85 На оригинальной карте, в отличии от копии Ортелия о солнце не только сказано в картуше, оно еще и нарисовано. А. Ретиш приписывает рисунок с поклоняющимися куску материи людьми исключительно к “Kalmucky”, причем, развивая свою мысль А. Ретиш, приводит цитату из Дженкинсона, относящуюся на самом деле к Cassaks и Kings.86 Вообще же, “Colmack” встречается у Дженкинсона в отчете о путешествии в Бухару 1558-1560гг., когда он пишет о р. Эмбе (Yem), что [24] берет начало в земле калмыков.87 Впрочем, в прошении на имя королевы от 30 мая 1565г., в котором Дженкинсон излагает аргументы к необходимости дальнейшего поиска северо-восточного прохода в Китай, Colmack становится страной, лежащей “очень далеко на севере”.88 Не исключено, что здесь наблюдается влияние информации от Р. Джонсона о народе Calmachey, земли которых находятся по правой стороне от устья р. Оби. Но близкие фонетически Желтые и Черные Калмачи у Джонсона являются народами татарской веры и идолопоклонниками быть уже не могут.89 На карте А. Вида те калмыки, что правильно размещены на карте, связываются с “длинноволосыми”: Морган и Кут обращают внимание на надпись на карте Вида около Kalmucky, где говорится, что они носят длинные волосы.90 А. Контарини пишет о татарах, что “живут по ту сторону Волги и кочуют в сторону северо-востока и востока”, которые “носят длинные волосы до пояса и называются дикими татарами”.91 М. Меховский пишет о живущих, по словам русских, у Каспийского моря длинноволосых татарах, которых другие татары называют калмуками (Kalmuchi).92 У С. Герберштейна говорится о “других татарах”, которые “живут за рекой Ра; [так как] только они (среди татар) отращивают волосы, их называют калмуками (Kalmuchi)”.93 Вероятно, авторы карты объединили сообщения о Colmacke-Calmachey, с которыми по соседству жил народ “с волосами как бы по ирландской моде”, т.е. с большими волосами, как уточняет М. Алексеев, под COLMACK.94 На карте-копии, исполненной братьями Ван Деутекум, надпись COLMACK превратилась в COLMARCK, т.е. в некий пограничный округ наподобие Finmarchia на карте О. Магнуса или Denmark. Пояснительная надпись о скалах, напоминающих облик людей и животных, к багажу собранных Дженкинсоном этнографических легенд не относится. На оригинале и на копиях из атласов горы безымянны. Автор же [25] трехлистной настенной карты посчитал горную гряду с карты англичан Имаусом (Imaus Mons), делившим по представлению Птолемея и других древних писателей Скифию на intra & extra Imaum.95 О киргизах и их религиозных обычаях в отчетах Дженкинсона также не сказано ни слова.96 Надписи о пути от Мангышлака до Шайсура и далее до Бухары, а также о Кашгаре и пути до границ Китайской империи составлены по сведениям из отчета Дженкинсона и заметок Джонсона.97 Картуш с надписью о Малом Корасане, завоеванном в 1558г. персидским царем при содействии татар, противоречит тексту Дженкинсона, где говорится, по сути, об обратном, что Али-Султан возвратился из города Корасана (Corozan), на порубежье с Персией, который он недавно отнял от Персов.98 Речь идет о событии, произошедшем в октябре-ноябре 1558г., об обратном отвоевании города в этом же году Дженкинсон не пишет. Таким образом, смысл самого текста обратно противоположен содержанию картуша, что показывает, что надпись составлялась со слов и авторы перепутали или неправильно расслышали рассказчика. Академик Рыбаков обращает внимание на этот анахронизм, как и в случае со Смоленском. Он пишет: “На карте земли вокруг городов Хорасана и Мерва показаны принадлежащими Туркмении, а надпись гласит, что в 1558г. Персия завоевала Хорасан…”.99 Подобные несоответствия между текстом Дженкинсона и пояснительными надписями можно встретить в картушах оригинала у Казани и Астрахани. Пояснительная надпись у Казани гласит, что она завоевана Русским Императором в 1551г., а надпись у Астрахани – что Астраханское царство [26] приведено под власть Русского Императора в 1554г.100 В книге Дженкинсон о завоевании Казани не сообщает, а про Астрахань пишет, что она была завоевана в 1552г. Однако сохранившиеся грамоты Иоанна IV к Елизавете от 10 апреля и 16 сентября 1567г. содержат в себе указания на количество лет Казанского и Астраханского царствования – 15 и 13 лет соответственно.101 Следовательно, даты приведения Казанского и Астраханского царств под власть московского государя указаны авторами карты, в принципе, верно – 1552г. и 1554г. и без помощи текста Дженкинсона. А о расположении Смоленска надо сказать следующее. На оригинальной карте, как и на копиях, Смоленск изображен вне границ Русского государства. Это хронологическое несоответствие – Смоленск с 1514г. входил в состав русского государства – позволило И. Кёнингу выдвинуть предположение, что изображение западных областей на карте Дженкинсона заимствовано из утерянной карты, имевшей небольшое сходство с картой Вида,102 а Б. Рыбакову – об использовании Дженкинсоном некой старой русской карты, составленной до 1514г., когда Смоленск еще правомерно входил в “Литванию”.103 Однако, обращает на себя внимание то, что и на оригинальной карте А. Вида, послужившей основой для западной части нашей карты и на копии карты А. Вида, выгравированной в 1570г. Ф. Хогенбергом, Смоленск показан в составе Московии. Здесь, судя по всему, мы наблюдаем картографическую ошибку, когда конфигурация границы Литвы, “охватывающей” Смоленск справа на карте, ориентированной на восток, была перенесена на карту, ориентированную уже на север: граница по-прежнему была от Смоленска справа, но это уже была территория Литвы. Следовательно, это не ошибка Дженкинсона — принадлежность Смоленска России была ему известна и уточнение на латыни о части Литвы, подвластной Императору России, возможно, является попыткой каким-то образом нивелировать явный промах соавторов.104 При этом академик Рыбаков уточняет, что надпись никоим образом не может относиться к событиям времен Ливонской войны и замечает, что Полоцка, взятого войсками Иоанна IV в 1563г., на карте нет вообще.105 [27] Свидетельства неоднократных внесений поправок в оригинал106 отводят 1562 году роль начального этапа работы над картой и причину отсутствия Полоцка, на карте Вида, кстати, показанного в составе Московии, следует искать в другом. Информация для надписи о Самаркандии — некогда столицы Татарии и месте захоронения Тамерлана, который, пленив турецкого императора Баязета, велел носить его напоказ, закованного в золотые цепи, по всей видимости, заимствована из книги П. Иовия.107 Оформление многих пояснительных надписей, свидетельствует, что первоначально их не собирались помещать в картуши — надписи в “азиатской” части карты усложнялись рамками не сразу. Видно, что рамка вокруг легенды о Мангышлаке, Шайсуре и пути до Бухары пририсована позже, так как река Ардок “проходит” сквозь нее (на копии Ортелия эта надпись расположена левее и выше). Таким же образом исполнена рамка вокруг надписи о Пятигорских Черкассах. В “азиатской” части художнику удалось “взять” в рамки все надписи, кроме одной (о Самаркандии-Тамерлане-Баязете). Это подтверждает общее впечатление о неискушенности авторов в оформлении декора карты. Рассмотрение отдельных топонимов карты. Каждый из исследователей выделял в карте что-то свое. Так, П. Белавенец видел в карте беспрерывность водных сообщений между морями: Балтийское море соединено с Белым, Каспийским и с Черным; Бухара соединена беспрерывно с Обью и Ледовитым океаном: по мнению историка это ясно показывало, что в те времена небольшие перерывы речного пути, через которые суда переволакивались и потому назывались волоками, рассматривались как затруднения в пути, а не прекращение его.108 Эта беспрерывность дала [28] основание Г. Михову отметить, что на карте Дженкинсона помимо Волги, Днепра и Двины из о. Volock берет начало еще и Онега.109Озеро Volock – показательный пример использования авторами карты своих источников, когда за недостатком непосредственных наблюдений и сведений, добываемых соотечественниками, они заменялись уже существовавшими примерами. В случае с Volock’ом проще и правильнее будет понять, почему озеро, из которого берут свое начало Волга, Днепр и Западная Двина, авторы карты назвали именно Volock? Е. Замысловский отмечал общераспространенное в географической литературе XVI в. мнение о том, что три великие реки – Волга, Днепр и Западная Двина вытекают из одной лесистой, болотистой местности.110 Из авторов, представляющих интерес в связи с вопросом о Volock’е, П. Иовий, например, пишет, что эти три реки берут начало в больших и глубоких болотах, именуемых Белыми озерами.111 Безымянное озеро с истоками трех рек изображено на карте А. Вида. С. Герберштейн хотя особо и указывал, что и Ра, и Борисфен берут начало не из одних и тех же источников, а начало Двины примерно на десять миль отстоит от истоков Борисфена, созвучие приводимых им названий истоков Волги (Ра) – о. Волго (Wolgo, Vuolgo) и Днепра (Борисфена) – о. Волок (Wolok, Vuolock lacum), а также места, из которого, по мнению путешественника, начинаются эти реки — Волконский (Wolkonzki, Vuolkonzki) лес, основательной определенности в этом вопросе не придавало.112 В тексте у Дженкинсона Волга (Итиль) вытекает из озера в болотистой и плоской местности, неподалеку от Новгорода, однако название ее истока не приводится. Реки Днепр (Борисфен) и Западная Двина в книге не упоминаются. Таким образом, составители карты, следуя за традицией и определенными стереотипами, обобщив имевшийся материал, дают изображение озера с тремя реками и называют его “среднестатистическим” Volock’ом. При этом следует заметить, что на карте Европы Г. Целля (1536г.) истоки Волги, Днепра и Двины разные, также как и на карте С. Мюнстера “Schonlandia” из его “Географии” (Базель, 1540г.). Естественно, что на картах Московии, приготовленных к Запискам Герберштейна, например, в исполнении Д. Гастальдо из венецианского [29] издания (1550г.), а также на отдельной карте, гравированной А. Хиршфогелем (1546г.) истоки трех рек отдалены друг от друга. На карте Скандинавии, Польши и России Д. Гастальдо (1562г.) истоки рек также разделены, но при этом в воображаемом центре окружности, охватывающей истоки, стоит топоним Voloch. И если Volock подтверждает определенную зависимость авторов оригинала от устоявшихся картографических представлений, то c другой стороны можно найти свидетельства обратного – свободы от мнений авторитетов и приверженности фактическим данным. На оригинале, как и на копии из атласа де Йоде, отсутствует подпись BIARMIA, которая есть на копии Ортелия и настенной трехлистной карте. В XVI в. в западноевропейской картографии установились два типа карт севера Восточной Европы: первый – архаичный, следуя за О. Магнусом, Г. Меркатором и А. Ортелием, помещавший в центр Кольского полуострова название “Биармия” и второй – более подвижный и склонный к изменениям, основывавшийся на сведениях английских и голландских мореплавателей и составленных ими картах, изображавший Кольский полуостров без “Биармии”.113 Это замечание как нельзя лучше иллюстрируется оригиналом карты и копией Ортелия — именно Ортелий считает возможным существование “Биармии”, англичане же никакой “Биармии” не знают и поэтому “дикие биармийцы” из надписи к карте А. Вида (картуш в левом нижнем углу карты) в общий массив заимствования не вошли.114 Продолжая рассказ о впервые встречающемся на карте, следует обратиться к одному из самых странных топонимов, как оригинала, так и копий — городу Shakashick, помещенному в среднем течении р. Яик. Г. Миллер, а позже Э. Морган и Ч. Кут не могли найти никакого объяснения этому названию и каким-то образом идентифицировать это место.115 Академик Б. Рыбаков под Shakashick’ом видел дубль Сарайчика.116 [30] Скорее всего, с Shakashick’ом наблюдается такая же путаница со слогами, как и в слове Kirckbash (Kirck-bash) — “Башкиры” (Bashkirck) в верховьях бассейна Самары, отмеченная Рыбаковым.117 Добавим, что перемена слогов могла произойти при механическом переносе слова “Башкирцы” (“Баш” “кирцы”) с карты, ориентированной на юг, на карту с ориентиром на север, когда расположение частей слова остается неизменным. Представляется, что Shakashick следует читать, как “Kashashick”, под которым скрываются искаженные либо Казачей (Казачий) город, либо Кош-Яик, что, по сути одно и то же, поскольку казачий городок как раз и был образован на острове Кош-Яик.118 Это, в свою очередь, дает основание по-другому взглянуть на дату образования на этом месте казачьего поселения.119 Подтверждение версии можно найти на поздних картах. Так, на карте Северной и Восточной части Азии и Европы Н. Витсена 1687г. можно обнаружить топоним Koosjaick у устья р. Илез на р. Iaick. На карте России 1704г. И. Идеса (по Н. Витсену) на р. Jaik обозначен Kasjaize Gorote. На карте России 1720г., гравированной И.Б. Хоманном, есть Kasjaise Gorote на р. Iaik. И, наконец, на карте Каспийского моря Р. Оттенса, произведенной по съемкам Е. Мейера, также указан город Kosatsohy на р. Iaick. Впрочем, следует упомянуть и карту Тартарии 1706г. Г. Делиля, на которой изображен Koosjaick в месте слияния р. Илез и р. Яик, а выше по течению Яика на безымянном притоке обозначен Shakaichik, правда, с уточнением на французском — V.[ille] des Cosaq, т.е. Город Казаков. Наличие на картах топонима Shakashick (во всевозможных транскрипциях) определенно возводит эти карты к первооснове – карте англичан.120 [31] Не менее интересным представляется Meshet у Волго-Донской Переволоки. В письменном отчете о путешествии в Среднюю Азию Дженкинсон о Meshet не упоминает.121 Э. Морган и Ч. Кут под этим названием были склонны видеть, в том числе и на основании сведений словаря П. Семенова-Тян-Шанского, существовавшую еще в XIX в. деревню Мечетная, при этом авторы поясняли этимологию, производя meshet от мечети (a mosque).122 Краевед Б. Зайковский считал Meshet на карте Дженкинсона первым упоминанием Мечетного городища.123 Б. Рыбаков связывал Meshet у излучины Волги с “мечетями татарскими каменными” из “Книги Большому Чертежу”, под которыми принято подразумевать Мечетное городище, но при этом Рыбаков все же отмечал, что “Мечеть” у Дженкинсона размещена на левом берегу Волги.124 Золотоордынское название города, у развалин которого некогда располагалась деревня Мечетная (Мечетка), к сожалению, неизвестно.125 К настоящему времени этот археологический памятник практически полностью [32] поглощен и разрушен застройками г. Волгограда. Городище располагалось на правом берегу Волги, между двумя небольшими речками – Сухой (Верхней) и Мокрой (Нижней) Мечетками (Мечетными).126 Сегодня Верхняя Мечетная пересохла и представляет собой балку. О размерах речки в начале XVII в. можно судить из описания путешествия купца Ф. Котова, который, судя по всему, имел ввиду именно Мечетную у Царицына, когда писал “невелика течет, что ручей, а лоткою ехать нельзя”.127 Очевидно, что названия рекам дали русские переселенцы.128 На карте Nova absolutaque Russiae… от Казани до Астрахани Meshet – единственный населенный пункт, обозначенный вдоль Волги. Рассматриваемый участок реки обеспечивается исключительно гидрографическими подробностями — разветвленной сетью р. Самары, р. Иргиз и р. Уруслан. Вполне допустимо предположить, что Meshet — это, скорее, очередной гидроним на пути следования каравана судов с Дженкинсоном и астраханским воеводою. На карте есть такие “города-реки” — Уна и Печора, перенесенные с карты Борро, а также, возможно, Прона (между Переславлем Рязанским и Тереховым), поэтому и Meshet больше подходит для р. Мечетной, чем для описания руин татарского города. Через сто лет плавания Дженкинсона, на карте Волги (1656г.) из 2-го издания А. Олеария перед Царицыным изображена р. Мечетная (Metschetna fl.). На карте Г. Делиля (1706г.), который, в том числе, пользовался данными Олеария, также есть Metschotna. Сопоставление карт показывает, что на английской карте вся нагорная сторона Волги представлена вообще без притоков, а на луговой — не показаны ни Ахтуба, ни Весовая с Нижней Ахтубой, ни Бухвостова, ни многие другие притоки, в изобилии изображенные у Олеария, а позже — у Делиля. Из текста Олеария также следует, что о развалинах [33] Царева города он узнал со слов — он пишет: “…нам говорят...”, а не видел их, проплывая по Волге.129 Расстояние по “Книге Большому Чертежу” от Царицына до места по р. Ахтубе, где “мечети каменные многие”, более чем в 12 раз превышает цифру Олеария.130 Следовательно и Дженкинсон, проплывая по реке, вряд ли был в состоянии наблюдать эти руины воочию. Остается признать, что Среднее и Нижнее Поволжье на карте представлено, скорее, по памяти и вряд ли по какой-то русской карте. И. Гамель отмечал, что директоры Московской компании писали в 1567г. о необходимости составления Р. Джонсоном карты Каспийского моря и плавания вниз по Волге.131 Это косвенно подтверждает отсутствие и у авторов карты 1562г. качественных картографических сведений. А несколько десятков островов, обозначенных посреди Волги от Иргиза до Астрахани, которые Б. Рыбаков связывал с “Сорок-островьем” карты Олеария на самом деле вряд ли следует с ними соотносить, поскольку волжские “Сорок островов” карты Олеария располагались на небольшом участке от места впадения р. Иргиз до Саратова. При этом действительно, подробности карты Волги Олеария, а позже карт Делиля повергали исследователей в справедливое изумление, считавших, что такое большое количество мелких, частичных сведений и притом относящихся равномерно к самым различным частям территории тогдашней России, свидетельствует скорее об использовании какого-то русского чертежа, нежели [34] о самостоятельных изысканиях иностранного путешественника.132 К сожалению, материального подтверждения этим выводам нет – ни одной местной земельной карты XVI-XVII вв. не сохранилось. Впрочем, намек на наличие некоего чертежа, возможно даже русского, относящегося к Нижнему Поволжью, можно найти в описании русского посольства в Турцию в 1570г. — какой-то “азстороханской чертеж” был передан в Константинополе главе посольства Ивану Новосильцеву.133 Любопытны изменения в изображении Нижнего Поволжья на картах Меркатора под воздействием сведений карты англичан. На карте Европы 1554г., как и на карте братьев Пицигани 1367г. или Каталонском атласе 1375г. Меркатор дает изображение Бельджамена (Bexima) и овального острова (Zizara insula). На карте мира 1569г. к ним добавляются гидронимы Vrgis и Ouruslaue, а также Meshet английской карты, при этом Волга в районе Bexima дополняется безымянным правым притоком. Изображение Волги на карте Европы 1572г. вновь приобретает признаки карты 1554г. с единственным добавлением топонима Meshet.134 Присутствие на всех поздних картах топонима Meshet подтверждает заимствование сведений именно с карты Nova absolutaque Russiae… 1562г.135 [35] Каспийское море, прикаспийская география и Аму-дарья карты. Хотя итальянскими картографами еще в XV столетии давались более правильные очертания Каспия, европейская картография относилась к ним с недоверием, удачные изображения моря забывались, и Каспий по-прежнему изображался в “птолемеевских” традициях.136 Форма Каспия, предлагаемая картой англичан — с урезанной южной половиной, длинным заливом и впадающей в море Аму-дарьей, уникальна и ни на каких других картах больше не воспроизводилась.137 Маловероятным признается мнение, что Дженкинсон уже после своей поездки в Среднюю Азию имел представление о форме Каспийского моря.138 Однако именно такое предположение позволяет объяснить столь странные очертания моря, с неверным географическим расположением городов на побережье. “Птолемеева” форма Каспия, которой воспользовался для своей карты мира 1569г. Меркатор также не соответствовала реальным очертанием моря, но то, что на английской карте Каспий выглядит настолько фантастично, подтверждает тот факт, что графически форма моря была представлена уже в 1562г. Длинный узкий залив Каспийского моря, изображенный на карте, давно уже признан исследователями Сарыкамышем.139 Направление, в котором залив [36] показан на карте от Вазира (Дэв-Кескен, Селлизюр), исключает возможность видеть в нем другой водоем – Айбугир или Барса-Кельмес.140 Прорыв вод Аму-дарьи на запад в Сарыкамыш и образование там озера местами глубиной до 90 м по мнению С. Толстова произошло в конце XIV в.141 О районе, где была расположена крепость Селлизюр, Дженкинсон сообщает, что “вода, которой пользуется вся эта страна, берется из канав, проведенных из реки Оксуса к великому истощению этой реки; вот почему она не впадает больше в Каспийское море, как в минувшие времена”.142 П. Макеев по поводу этого замечает, что воду по канавам (арыкам) в район Дэв-Кескен направить из Оксуса (Аму-дарьи) невозможно, так как район лежит на правобережье Куня-дарьи, отгороженном от равнинных участков, прилегающих к Аму-дарье, высоким мысом плато Усть-урт (Ак-келин), к которому вплотную подходит русло Куня-дарьи, на протяжении около 10 км, немного выше развалин Дэв-Кескен. Вода в арыки района Дэв-Кескен могла быть подана только из русла Куня–дарьи – амударьинского староречья. При этом отмеченное Дженкинсоном “истощение” Куня-дарьи указывает на то, что уменьшение стока, питавшего Сарыкамышское озеро, из которого начинался Западный Узбой, было заметно еще до полного прекращения течения воды по Западному Узбою, относимого к 1573г.143 [37] В. Бартольд считал, что текст Дженкинсона в том виде, как он дошел до нас, оставляет крайне неясным вопрос, как вообще представлял себе путешественник течение Аму-дарьи. В одном месте текста сказано, что река впадает не в Каспийское море, как прежде, а в другую реку, Ардок; объясняется, что река перестала доходить до моря вследствие множества оросительных каналов, проведенных из нее в окрестностях Везира. Дальше оказывается, что не Окс впадает в Ардок, а Ардок вытекает из Окса, притом значительно выше Везира, так что образование этого протока или увеличение количества воды в нем могло отразиться на условиях орошения в окрестностях Везира, но не наоборот. На карте проток Ardock отделяется от реки Ougus и направляется к северу; несколько ниже Ougus разделяется на два рукава; северный рукав течет мимо “Urgence” (на правом берегу) и “Shaysure”, т.е. Везира (на левом), и теряется в песках; южный — впадает в длинный залив Каспия, т.е. в Сарыкамыш. Но такой вид берегов Аму-дарьи, особенно местоположение Везира, мало соответствует как рассказу самого Дженкинсона, так и другим источникам. И что, действительно, под двумя рукавами реки следует скорее понимать староречья — Даудан и Куня-дарью.144 Таким образом, авторы карты, следуя традиции — у П. Иовия, к примеру, также говорится, что Окс впадает в Гирканское море,145 дают изображение Аму-дарьи, впадающей в Каспий. Продолжая анализ прикаспийской топографии, надо заметить, что река Кура в том виде, в каком она изображена на карте, могла быть нарисована только после путешествия Дженкинсона в Бухару, в отчете о котором он упоминает реки, впадающие в Каспийское море. Аракс – правый приток Куры на карте не подписан, а как следует из описания путешествия в Персию, Дженкинсон проезжал через город Джеват (Yauate), который как раз располагался в месте впадения Аракса в Куру. Надо отметить, что р. Кура не только неверно показана на карте, но и не точно описана в книге – Дженкинсон заявляет, что Кура впадает в Каспийское море между городами Шабран [38] (Шабаран, в области Ширван146) и Баку, хотя р. Кура впадает в Каспий южнее Баку, а не севернее, как представляется из текста. Шабран на карте изображен на востоке (!) от Баку по побережью Каспия. Широта Дербента по тексту 41°не соответствует изображению на карте. Двигаясь от Дербента на ю.-в. и ю.-ю.-в., Дженкинсон пребывает в Шабран, откуда уже по суше — в Шемаху, расположенную в 7 днях пути от моря. После Джевата караван пребывает в Ардебиль, о котором сказано, что он лежит на широте 38° (на карте около 35°). В четырех днях пути на запад от Ардебиля располагался Тебриз, а на юго-восток от Тебриза – Казвин. Расположение городов на карте не соответствует ни тексту отчета, ни реальной географии. Более того, становится очевидным, что декоративная рамка карты к возможному моменту получения отчета Дженкинсона о поездке в Персию уже была нарисована,147 поэтому для того, чтобы показать на карте Тебриз, авторы были вынуждены нарушить ее целостность, а Казвин — вообще расположить к западу от Тебриза. На карте земля Шавкал имеет значок города, возможно, здесь наблюдается некоторая аналогия с картами Герберштейна-Хиршфогеля и А. Вида, на которых слева от места впадения Волги в Каспий изображен город Шемаха.148 Очертание Каспия с заливом, вдающимся далеко на восток, вероятнее всего было нарисовано после первой поездки, причем такое изображение действительно становится возможным, если следовать рассказу Дженкинсона. Города Ардебиль, Тебриз и Казвин могли появиться только после поездки в Персию и также лишь с чтения отчета, а не под наблюдением Дженкинсона. О том, что карта создавалась по указаниям (описаниям) Дженкинсона, но не на его глазах, поскольку его кратковременное пребывание в Англии личному участию вряд ли способствовало, говорит П. Загер.149 [39] На оригинальной карте, в отличие от ее копий, на Каспийском море изображен корабль под английским флагом с крестом Св. Георгия, о котором в тексте у Дженкинсона говорится, что на Каспийском море этот флаг никогда до них не видали.150 В описании путешествия в Среднюю Азию Дженкинсон пишет, что для плавания через Каспий они купили в Астрахани “boate” — в переводе С. Середонина – “судно”, в переводе Ю. Готье – “лодку” (хотя далее по тексту везде используется выражение “наше судно”).151 Описывая обратный путь, Дженкинсон вспоминает, что, возвратившись с 600 верблюдами товаров, они обнаружили, что у судна, на котором они приплыли из Астрахани, не было, в том числе, шлюпки, т.е. вряд ли тогда речь шла о купленной в Астрахани “лодке”. У Дженкинсона находим, что, высадившись на берег, они сформировали караван верблюдов, каждый из которых нес по 400 фунтов груза. Выходит, что суммарный вес груза составлял 400 000 фунтов или около 181, 5 тонн. На это Ю. Тушин замечает, что Дженкинсон приобрел в Астрахани судно грузоподъемностью более 200 т, этим судном могла быть “буса”.152 Надо помнить, что помимо груза на корабле было 3 англичанина (Дженкинсон и братья Джонсоны), толмач-татарин и еще несколько татар и персов. Впрочем, В. Бартольд приводит справедливое, на его взгляд, замечание де Гуе, который считал, что англичане, конечно, не могли бы приобрести такого количества верблюдов в той пустынной местности, где сперва высадились; едва ли они даже нуждались в таком количестве для привезенных ими товаров; очевидно, они пристали к большому каравану, направлявшемуся из Мангышлака в Хорезм.153 [40] “Сказание о человецех незнаемых …”. Из карты англичан Европа впервые узнает о MOLGOMZAIA и BAIDA. Объяснению этих этнонимов, их локализации посвящено большое количество исследований. Установлено, что и Molgomzaia, и Baida появились на карте благодаря переводу Р. Джонсона этнографического текста “Сказания о человецех незнаемых в восточной стране”.154 Это первое картографическое появление названий. С. Бахрушин сведения о баснословной “Molgomzaia”, почерпнутые из Сказания, называл “маленькой нелепой записью”, которая будучи переведенной на английский язык, стала путеводной нитью для отважных предприятий англичан, усиливших, в свою очередь, тягу в эту страну и поморских промышленников.155 Сказание пытается дать раздельную характеристику ряда самоедских народностей района р. Оби.156 При этом повествование начинается с территории “за Югорской землею”, под которой понимается Северное Предуралье и Зауралье, а заключительное известие Сказания вновь приводит к Югорской земле, около которой “облежит” девятая самоедская народность — Каменская самоядь. И здесь следует вернуться к упоминавшемуся выше Канину Носу и рассмотреть этимологию этого названия. По мнению К. Тиандера “Канин Нос” через более древнее “Кандин Нос” произошло от скандинавского Gandnäs.157 На это Ф. Браун замечал, что, “принимая во внимание данные истории и этнологии, необходимо придем к выводу, что дело происходило как раз наоборот, т.е. что скандинавское наименование Gandnäs произошло путем народно-этимологического осмысления, из соответствующих туземных названий…”.158 [41] По версии И. Гамеля “Канин” есть искажение слова “Камень”, так что “Канин Нос” должен бы был называться “Каменным Носом” и означать мыс Тиманского хребта.159 С. Григорьев, рассматривая толкование К. Тиандера, отмечал его натянутость и маловероятность, а название “Гандин” (Кандин) считал чистейшей догадкой автора, объяснение же И. Гамеля представлялось ему гораздо более вероятным, и не только по своему большему звуковому сходству. С. Григорьев приводил свое соображение, более прямое, относя “Канин” к “Каменским самоедам” из показаний Фомки Борисова.160 В свете этого выходит, что область расселения Каменской самояди располагалась от Канина Носа до Ямала, что является все же маловероятным. Хоть Джонсон и говорит, вернее, переводит со Сказания, что р. Обь образует самую западную границу самоедов, на карте не только Югория (по примеру карт Герберштейна) оказалась за Обью, но и начало надписи “SAMOYEDA” – “SA” расположено много западнее оговоренной границы — в Кондоре у Лампожни, следуя более описанию Дженкинсона, у которого туда съезжаются для торговли самоеды.161 Из девяти упоминаемых Сказанием самоедских племен, перевод Джонсона охватывает лишь первые три. Джонсон не стал переводить все, что связано с землею Баид и эта часть Сказания могла быть передана либо устно (Дженкинсону или Адамсу?!), либо в записи, которая после была утеряна. Но почему из всего прочего на карту попала только Baida? Если была устная передача Сказания, то могло ли быть настолько корректно и правильно передано на английском слово Баид? Не следует ли здесь иметь ввиду, что на правильную передачу этого слова повлияло многократно повторяющееся и находящееся на слуху место, куда стремились англичане — не в перспективе, потому что они стремились вообще в Китай, а в промежуточный этап – в Нярзомское море (Байдарацкая губа) и далее к р. Оби? Бессмысленно и неверно [42] сопоставлять Баид Сказания и Baida карты: у них разная локализация.162 Baida карты с равным результатом можно связать и с р. Байдаратой.163 Однако, по мнению Г. Вербова отмеченная на карте Дженкинсона страна Baida соответствует району, охватывающему бассейны среднего и верхнего Таза и Турухана, совпадая, таким образом, с местностью, где существуют реки Верхняя и Нижняя Баихи. И если представляется вполне вероятным, что род (или племя) baj оставил следы своего пребывания в виде названий двух рек, то еще более вероятно, что Baida это baj aja, т.е. “земля (рода) baj”.164 На оригинальной карте Югория, Молгомзея и далее Баида и Колмак расположены каждое друг за другом “над морем”. На копии Ортелия этот эффект уже не наблюдается, у него указанные этнонимы просто заполняют пустое и абсолютно географически неинформативное пространство. Предварительные выводы. Сложно согласиться с мыслью, что посредством своей карты англичане пытались продемонстрировать отсталость (или нечто подобное) России и азиатских государств Европе.165 Не кажется абсолютно верным и мнение о том, что “Россия была для Англии не государством, имеющим какое-либо политическое значение, а не более как выгодным торговым рынком, на котором сбывались изделия английские и откуда получались сырые произведения, необходимые для поддержания английской промышленности”.166 И оттого [43] карта не должна рассматриваться как графическое воплощение английских торговых экспансий. Преследуй авторы подобные цели, судьба Nova absolutuque Russiae… была бы более завидной: она была бы составлена в ином формате, как следствие, ей была бы обеспечена лучшая сохранность, а сведения бы не подлежали огласке и картографическому тиражированию.Действительно, карта, в первую очередь, отражала стремления англичан: по их представлениям через Обь можно было проникнуть в Самаркандию и далее в Китай-Катай.167 И хотя р. Обь на карте изображена менее обстоятельно, чем на карте Герберштейна, связка р. Обь — оз. Китайское имеет продолжение в виде р. Сур (Sur fl.), с расположенным на ней городом Ташкент (Taskent).168 Но предназначение карты было скорее познавательным.169 Это – карта-отчет, насыщенная богатой палитрой, масштабная, визуальная демонстрация новых знаний, а также самостоятельной работы от начала и до конца,170 а с учетом упоминавшейся линейки испанских миль, не исключено, что и карта-вызов, заявление о достижениях. Англичане хотели подчеркнуть ей свой несомненный приоритет в представлении картографических сведений о неизвестных северо-восточных и юго-восточных территориях; желание было настолько сильным, что они вынуждены были растянуть свою работу на несколько лет, каждый раз добавляя все новые и новые материалы, поступающие от посылаемых в далекие страны экспедиций. Помимо этого, приведенные выше свидетельства подводят к выводу о мере участия каждого из соавторов, указанных в легенде карты, в ее непосредственном составлении. То, что Дженкинсон нигде не вспоминает о карте, свидетельствует о его собственной оценке своей лепты в ее создании: он, по всей видимости, не [44] считал вправе именовать себя ее автором.171 За него это сделали другие. Это справедливо, но отчасти. Никоим образом не умаляя заслуг отважного англичанина, следует все же признать, что в создании карты России Дженкинсон был не главным. Очевидно, что основным творцом проекта под названием “Абсолютно новое изображение России, Московии и Тартарии”, без которого его невозможно представить, был Клемент Адамс. Именно он осуществил весь подготовительный процесс, подобрал книжные и картографические источники и сформировал, так сказать, общую концепцию карты. Скорее всего, именно Адамс и нарисовал карту. Дженкинсон исполнял “вспомогательную” роль консультанта и очевидца, причем роль эта исполнялась им не постоянно. Информация для карты поставлялась порциями, в моменты получения очередного отчета или возвращения путешественников на родину. Истинное место Николаса Рейнольдса в истории Nova absolutuque Russiae… еще подлежит установлению, но обнаруженный оригинал в совокупности с письмом к Ортелию доказывают, что лондонский гравер не решал исключительно технические задачи. Надо также отдать должное Ричарду Джонсону, чьи сведения и чей вклад в ее появление значили никак не меньше. Изобразительный материал, в создании которого участвовал Антоний Дженкинсон и имеющий отношение к российской истории, состоит, к сожалению, из одной лишь рассмотренной выше карты.172 Версии о заимствовании А. Олеарием каких-то рисунков Дженкинсона, послуживших основой для офорта “Cazan Tartarorum”, выглядят неосновательными в силу несоответствия приводимых аргументов фактическим сведениям.173 Дженкинсон, вопреки уверениям, не был шотландцем174 и в [45] отличие от Олеария не делал никаких зарисовок с натуры во время своих путешествий. Тем ценнее для нас дошедший через века оригинал карты. При своем создании карта объединила многих людей, поставивших перед собой и с успехом решивших интеллектуальную задачу по представлению далеких; малоизученных или абсолютно неизвестных территорий. Вот и сегодня чудесным образом обретенная карта дает возможность соединить результаты исследований нескольких поколений отечественных и зарубежных ученых и дать ответы, если не на все, то на очень многие вопросы. Примечания [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [154] [41] [42] [43] [44] [45] © Осипов И.А. «Антоний Дженкинсон и карта России 1562 года», Сыктывкар, 2008. © Html И. Воинов, 2010 г. Публикуется с разрешения автора |
начало | 16 век | 17 век | 18 век | 19 век | 20 век | все карты | космо-снимки | библиотека | фонотека | фотоархив | услуги | о проекте | контакты | ссылки |