Каролине Серк-Ханссен
Перевод с норвежского: Анастасия Гортер, 2003 г.

Для облегчения общения друг с другом во время торга северонорвежскими рыбаками и поморами был создан общий язык. Этот торговый язык назывался руссенорском. Существует еще одно название: моя-по-твоя, от русских местоимений моя и твоя и широко используемого предлога по. Руссенорск являлся языком-пиджином, то есть смешанным языком, образованном в результате контактов как минимум двух различных языковых групп. Наиболее известны пиджины, возникшие в европейских колониях на Востоке, на островах Карибского моря, в Южной Америке и Африке. Сфера применения пиджинов ограничена в виду того, что они ни для кого не являются родным языком. Большая часть вокабуляра руссенорска, естественно, относилась к промысловой и коммерческой терминологии или была связана с ритуалом торга. Приведем один пример:
Норвежец: Драсви, гаммель гу вен по моя. Твоя фиск купум? (Здравствуй, мой старый добрый друг. Ты покупаешь рыбу?)
Русский: Да. (Да)
Норвежец: Kак прис? (По какой цене?)
Русский: Эн вога мукка, со ту вога треска. (За вог муки два вога трески.)
Норвежец: Эта мала. (Это слишком мало)
Русский: Шлик шлаг, эн о ен хальв вога треска, со эн вога мукка. (Такого рода. Один с половиной вог трески на один вог муки)
Норвежец: Эта грот дюр. (Это еще слишком дорого.)
Русский: Но давай по кают ситте нед со докка лите чай дринком. Икке скаде. (Спускайся же в каюту и попей чаю. Это не повредит.)

Так как сохранились только письменные тексты, нельзя с точностью утверждать, как именно звучал руссенорск. Произношение могло не совсем соответствовать текстовым материалам. Руссенорск был устным языком с низким статусом. Он ведь не был ни нормальным русским, ни нормальным норвежским языком. Во время торга язык жестов и мимики имел почти такое же значение, как то, что произносилось вслух. Неизвестно, состоял ли этот язык только из отдельных постоянных оборотов, к которым добавлялись жесты и импровизации, или у него была сколько-нибудь постоянная языковая структура со своим вокабуляром. Но нам известно, что постепенно язык приобрел сравнительно стабильное ядро, состоящее из слов и выражений. Существующие примеры пользования языком были записаны, начиная с конца XVIII в.

Всего в руссенорске зарегистрировано чуть меньше 400 слов, половина из которых упоминалась в письменных источниках только один раз. Постоянное ядро языка состояло примерно из 150 слов. Около 50 % слов норвежского происхождения, 40 % - русского. Остальные слова – заимствования из других языков, в частности, английского, голландского, нижненемецкого, финского и саамского. Например, слово грот происходит от голландского или нижненемецкого «большой, много», а глагол слипом – от английского «спать». Часть лексики, как, например, слово скаффом (есть) можно отнести к международному морскому жаргону. Преобладание в лексике слов норвежского происхождения можно объяснить тем фактом, что языком пользовались, главным образом, в Норвегии. Почти все примеры были записаны в Норвегии.

Типичной чертой пиджинов является редуцированная фонетика. То есть звуки, присутствующие только в одном из языков (специфические звуки), в пиджине исчезают. Для облегчения общения собеседники подстраивались друг под друга. Грамматика руссенорска была сильно упрощена. В руссенорске не было падежей, а глаголы не спрягались. Не различались формы настоящего и прошедшего времени. Существительные заканчивались, главным образом, на –а, а глаголы на –ом. Предлог «по» использовался в большинстве случаях, когда вообще требовался какой-либо предлог. Это объясняется тем, что такой предлог есть и в норвежском и в русском, а его значения в этих языках до известной степени совпадают: моя твоя по ватер кастом! (я брошу тебя в воду!).

Приблизительно в 1850 г. с руссенорском вступил в соперничество ”настоящий” русский язык. После того, как меновая торговля переросла в профессиональные контакты между торговыми домами, потребовался грамотный русский язык. Среди северонорвежских купцов стало обычным отправлять своих сыновей изучать русский язык в Архангельск, Кемь, Онегу или другие города Русского Севера. Но простые рыбаки и поморы при меновой торговле по-прежнему пользовались руссенорском. В источниках отмечается, что некоторые норвежские рыбаки вообразили себе, будто бы они и вправду хорошо говорят по-русски! Руссенорск стал мертвым языком после того, как в результате русской революции 1917 г. остановилась поморская торговля.

По материалам сайта www.pomor.no