Жизнь народов России. 1911 год

Порфирий Инфантьев

МУРМАН

Очерк

Мурманом, или Мурманским берегом, называется берег Ледовитого океана от Белого моря до норвежской границы; Кольским заливом Мурманский берег делится на два части: на западный Мурман и восточный.

Берега Мурмана состоят почти сплошь из голых гранитных скал, покрытых кое-где мхом и тощей растительностью. На западном Мурмане между этими скалами иногда далеко вглубь материка врезываются множество глубоких заливов, представляющих более или менее удобные стоянки для судов и убежища для промышленников. По берегам речек, впадающих в океаны, встречается иногда покрытый слоем торфа песок; на таких местах есть недурные луга, доставляющие сено для скота.

Несмотря на то, что Мурман лежит далеко на севере и в течение двух месяцев в году солнце совсем не показывается на горизонте и стоит непрерывная полярная ночь,— здесь не бывает таких суровых зим, как, например, в Москве или Казани. Климат здесь довольно умеренный, и в то время, как зимой замерзают не только Белое, но и Балтийское моря, гавани на берегу Мурмана круглый год остаются не замерзшими. Это наше не замерзающее, единственное свободное и просторное море, из которого открыта широкая дорога во все части света без оговорок, без запрета, без застав и стеснений.

Умеренный климат в этой полярной стране объясняется, во-первых, тем, что часть Ледовитого океана, омывающая Мурманский берег, находится под влиянием теплого морского течения, идущего из Атлантического океана вдоль берегов Норвегии, а во-вторых , тем, что Мурман защищен от холодных ветров прибрежными горами.

Весна начинается здесь в конце марта и продолжается до половины мая. Это время туманов и дождей. [36]

Лето считается с половины мая и до половины июля; это царство сплошного дня и время усиленных рыбных промыслов. В конце лета здесь поспевает много грибов и ягод: морошки, моховой смородины, брусники, черники, голубицы и водяницы.

Осень продолжается с половины июля до половины октября, когда опять настает время туманов. Перелетные птицы в это время собираются стаями и приготовляются к отлету в теплые страны, а промышленники тоже готовятся в обратный путь домой, и Мурман постепенно пустеет.

Зима продолжается с половины октября до половины марта. Суровых зим здесь не бывает, и морозы в 10-15 градусов — редкость. Однако снег выпадает в большом изобилии; особенно много его набивается в расщелины гор — до 7-8 аршин, так что в таких местах он и растаять за все лето не успеет. Но зато здесь не бывает и больших жаров летом.

Неисчерпаемые рыбные богатства Мурмана у его берегов давно уже привлекали сюда русских промышленников-поморов. Кола, первое поселение новгородских выходцев на Мурмане, упоминается в русских летописях еще в 1264 году. Однако, несмотря на то значение, какого заслуживал этот край, он почему-то почти до самого последнего времени не привлекал к себе особенного внимания. И в то время, как иностранцы, преимущественно шведы и норвежцы, все более и более забирали в свои руки морские промыслы, pyccкиe поморы, оставаясь без поддержки, не могли с ними соперничать и должны были отступать на второе место. Только в последние два десятилетия русское правительство обратило наконец внимание на этот край и начало оказывать кое-какую помощь отправляющимся туда колонистам и промышленникам. В 1899 году на Мурмане, в Екатерининской гавани, был построен даже город и порт Александровск для стоянки военных морскпх судов, и сюда из г. Колы перенесено уездное управление Кольского уезда. С этих пор положение русских поморов здесь стало улучшаться.

Постоянных колонистов, живущих круглый год в более или менее благоустроенных домах, в восточной части Мурмана, называемой Русским берегом, не насчитывается и до 200 человек; западная же часть Мурмана населена гораздо гуще, там живет более 1000 душ. Но с весной количество населения обыкновенно утраивается временно наезжающими промышленниками, и промысловая жизнь кипит по всему побережью вплоть до глубокой осени.

Однако оживление это не идет дальше узкой береговой полосы, и уже в нескольких верстах от берега вглубь страна делается [37] вновь тиха и пустынна. Редко-редко пролетит здесь какая-нибудь птица либо промелькнет песец или заяц. Чем дальше от берега, тем путник все более и более погружается точно в глубокую могилу. Тишина делается жуткой и гнетущей. Коренное население здесь — лопари, и они не имеют почти никакого значения в жизни Мурмана. Можно проехать на пароходе вдоль всего Мурманского берега и не встретить ни одного лопаря. Они совершенно оттеснены пришлым элементом — русскими, финляндцами и норвежцами, вглубь страны; рыбными промыслами они не занимаются, а кочуют со своими стадами оленей по всему Кольскому полуострову с места на место в поисках корма для своих стад .

Самый важный и прибыльный промысел на Мурмане — тресковый.

Треска — это крупная морская рыба, достигающая иногда сажени длины; живет она чаще всего около самого дна, на глубине сажен ста и более; обыкновенно ее сопровождают разные другие рыбы, которые вместе с треской являются наиболее важными промысловыми рыбами на Мурмане. К числу этих последних принадлежат: пикша, очень похожая на треску, но только более мелкая, почти в половину менее ее по размерам; затем палтус, весом в несколько пудов, немного крупнее трески, пестрая зубатка и проч.

Тресковый промысел — один из важнейших промыслов не только в Poccии, но и во всем мире. Потребляют треску миллионы людей. У нас на Мурмане ежегодно ловится этой рыбы до миллиона пудов, а рядом, в Hopвегии, почти вдвое более. Но наши промыслы далеко не так хорошо устраиваются, как промыслы европейцев. Для ловли трески русские промышленники распределяются по четыре человека на каждую шняку¹, при чем две трети каждого улова получает хозяин шняки и снастей и лишь одну треть — работающие с ним его помощники. Такой порядок раздела улова называется покрутом , а сами промышленники — покрученниками.

Прежде чем отправиться в море на ловлю трески, промышленники ловят большими неводами мелкую рыбёшку — мойву и песчанку, огромными стадами в определенное время приходящую к берегам Мурмана, в устья его рек, для метания икры. Появление этой рыбёшки является предвестником, что за ней следуют треска и более крупная рыба. Мойва и песчанка являются необходимыми для промышленников: этой рыбешкой наживляют ярус, и она служит приманкой, на которую и ловят треску.

Ярус состоит из очень длинной, крепкой бечевки, к которой [38] прикрепляются в расстоянии сажени друг от друга так называемые форшни — тоненькие бечевочки, длиной четверти в три; на концах этих форшней прикреплены крючки, на которые и насаживают мелкую рыбешку. Ярусы бывают очень длинны, они тянутся верст на десят и даже более. Отъехав от берега верст двадцать, промышленники выметывают ярус в море, при чем место, где находится ярус, обозначается плавучими знаками — кубасами, а затем , через шесть часов, выбирают ярус из воды.

При удачной ловле случается, что один только ярус дает до 300 пудов рыбы; почти из каждых трех крючков на одном сидит крупная рыба. Впрочем, это бывает не часто; в среднем же каждый выезд дает от 100 до 200 пудов.

Чтобы не терять даром драгоценного времени во время хода трески, промышленники, возвращаясь на берег, тут же в дороге приступают к очистке рыбы. Острыми, короткими ножами они отрезают рыбе головы и, сделав вдоль спины глубокий надрез, разворачивают рыбу и вынимают ее внутренности, которые выбрасывают в мope, за исключением печени, складывающейся в особую посудину. Эта печень сдается потом на салотопенные заводы для выделки рыбьего жира. Очищенную таким образом рыбу, по возвращении на берег, тотчас же сдают или для засолки, или скупщикам.

Солят треску чаще всего в особых бочках “трещанках”, в каждую из которых умещается около 25 пудов рыбы, или же прямо на корабле, в нижнем помещении его.

Отрезанные рыбьи головы поступают обыкновенно в пользу покрученников. В Западной Европе эти головы и другие отбросы идут на приготовленте удобрения для полей, но наши промышленники сохраняют их для себя, как пищевые запасы. Для этого их предварительно развешивают на солнце и сушать, но так как жарких дней на Мурмане вообще не бывает, то, прежде чем эти головы высохнут, в них заводится множество червей; однако русский человек так беден и нетребователен, что довольствуется и такой противной пищей, которую не всегда стали бы есть и собаки.

Сдав полученный улов для засолки или распродав его скупщикам, промышленники принимаются снова ловить неводами наживку, чтобы опять отправиться в море. Нельзя терять ни минуты дорогого времени, потому что ход трески часто бывает капризный, а кроме того, и погода не всегда может благоприятствовать ловле. Нередко на море поднимается шторм, и тогда все промышленники тотчас же бросают работу и оставляют иногда в море и ярусы [39] и стремятся поскорее укрыться в гавани, потому что во время шторма оставаться в море на таком ненадежном суденышке, как шняка, чрезвычайно опасно: она может перевернуться вверх дном, или, в лучшем случае, ее может угнать далеко от берега, и она затеряется в море и погибнут вместе с экипажем. Штормы длятся иногда по нескольку дней, и все это время промышленники принуждены сидеть в бездействии на берегу. Но нередко приходится бездействовать и при прекрасной погоде и прекрасном улове: это случается тогда, когда не оказывается налицо наживки — мелкой рыбешки: она тоже иногда скрывается от берегов.

Тяжела в общем жизнь промышленников на Мурмане, а в особенности во время хода рыбы. Ни днем ни ночью в это время промышленнику нет отдыха, потому что каждая минута дорога; он все время в море, ему поесть некогда. Измученный, голодный и недоспавший, он производит свою работу только по привычке, не думая о ней и плохо соображая, что кругом его происходить.

Но хуже всего приходится наживодчикам. “Наживлять ярусы” — значит: насаживать на крючки наживку. Работа спешная, а при спешке часто приходится накалывать руки. При той жизни, какую приходится вести промышленникам, самая ничтожная ранка при работе с рыбой быстро превращается в опасную, злокачественную рану; но лечиться не у кого да и некогда.

Живут пришлые промысловые рабочие обыкновенно в стану, т.е. во временных избушках, по большей части земляных; каждая избушка состоит из двух половин: одна назначается для жилья, другая для склада рыбы. В жилой половине низко, темно, грязно, холодно, потому что печей часто в таких избушках нет, ветер продувает насквозь; тут же развешивается после работы в море и мокрая одежда, — поэтому сыро, мокро; всюду валяются внутренности и отбросы выпотрошенной рыбы; кругомъ кишат черви, зловоние заражает воздух... И в такой-то обстановке приходится спать рабочим промышленникам вповалку на грязных нарах, в тесноте и духоте, скучиваясь в дурную погоду в тесной избушке по пятнадцати человек и более, и жить иногда по целым неделям в бездействии, в ожидании хода рыбы. От скуки и вынужденного безделья появляются водка и карты, а от них ссоры, драки и всякие безобразия...

1) Беспалубная лодка.

Оригинал текста2,6 мб

© текст П. Инфантьев, 1911 г.

© OCR М. Байкова, 2010 г.

© HTML И. Воинов, 2010 г.