Русские акты Копенгагенского государственного архива, извлеченные Ю.Н. Щербачевым. СПб., 1897. Т.16.

№117

[589]

117.

1623 г., августа 28. Царская грамота к датскому королю Христиану IV с жалобами на пограбление по всем северным становищам царской казны, хлебных запасов и имущества частных лиц прибывшими к острову Кильдину и Коле шестью датскими военными кораблями в ответ на задержание в России имущества датчанина Клима Юрьева (Блуме), причем в грамоте подробно излагается все дело о Климе Юрьеве, и с извещением, что проведение границы (между Колою Варгавом) не может состояться без предварительной присылки в Москву великих послов.

Бога в Троице славимаго милостию, мы, великий государь царь и великий князь Михайло Федоровичь, всеа Русии самодержец (титул), брату нашему любителному, другу и соседу, Крестьянусу, королю датцкому (титул). В нынешнем во 131-м году, в-ыюле, писали к нашему царскому величеству з Двины от Архангелского города и ис Колского острогу воеводы наши и приказные люди, что пришли в нашу землю, в Килдин остров и в Колское становище, ваши воинские шесть караблей, а воевода у них на тех караблех Миколай с товарыщи, а с ними многие люди воинские и наряд многой, и стали де по всем морским становищам, и людей наших, которые на пристанех были для та[590]можного денежного збору, поимали и пограбили, и нашу казну, денги и ефимки, и лодьи с нашими хлебными запасы и с товары, которые были посланы от Архангелского города в Колской острог, поимали. Да и по всем становищам и по промыслом тот воевода ваш Миколай розослал многих воинских людей, а велел наших людей грабить, и тавары их и всякие запасы и платье емлют воинским обычаем; а того всякого грабежу посяместа взяли болши пятидесяти тысечь рублев. А говорят де те ваши воинские люди нашим людем, что будто они в нашу землю пришли, и наших людей грабят, и казну нашу емлют по вашему повеленью, будто подданного вашего торгового человека за Климов жи[591]вот Юрьева, которой в прошлом во 128-м году был в Колском остроге. А наши люди от ваших людей того не начаялися, потому что меж нами и государствы нашими посяместа было мирное докончанье и подданные ваши с нашими людми торговали поволною торговлею. И нам, великому государю, то в великое подивленье, коими обычаи с вашие стороны такие задоры и над нашими людми обида и неправда и грабеж делаетца, чего николи не бывало, и тем меж предков наших, великих государей царей и великих князей росийских, и предков ваших, датцких королей, и отца вашего, славные памяти Фредерика короля, и нашу с вами дружбу и любовь нарушают. А про того датцкого немчина про Клима Юрьева писали есмя к вам преже сего во 130-м году з гонцом вашим с Вилимом Фандергеном и после того с нашим торговым человеком с Назаром Чистым, и ныне объявляем подлинно, что в прошлом во 128-м году писали к Архангелскому городу к воеводам нашим ко князю Ондрею Васильевичю Хилкову с товарыщи ис Колского острогу наши приказные люди Серой Чеглоков да Второй Шестаков, что в том же во 128-м году, сентября 2 день, пришел на Колскую губу вашие земли карабль, а товару [592] на нем были хлебные запасы, мука ржаная, и соль, и иные мелкие товары; и с того де карабля приехали к ним в Колской острог вашие земли торговой человек Клим Юртьев, а в роспросе им сказал, что ездил он в нашу землю на Печеру, в Пустоозеро, торговать, и он де на Печеру, в Пустоозеро, караблем не дошел, потому что устья печерского не нашли, а в вожех де у него на карабле был агличанин Матюшка Иванов; и ему б поволили зимовати и товар свой продавати в Колском остроге, а карабль де свой тот ваш торговой человек отпусти в свою землю; и они де, ведая меж нашего царского величества и вашего королевского величества прежнее мирное докончанье и любовь, того вашего человека в Колской острог не пустить не смели, и велели ему до весны бытии в Колском остроге; и тот де человек ваш почал делать во многих мерах самоволство и непристойные меры. А после того писали на Колмогоры к воеводе нашему ко князю Ондрею Васильевичю Хилкову ис Колского острогу приказной человек Пимин Юшков да Второй Шестаков, что де тот ваш торговой человек Клим Юрьев, будучи в Колском остроге, делает не попригожу: говорить про нас и про нашу землю непригожие слова [593] и делает многую ссору. И по тому писму з Двины воевода наш князь Ондрей Васильевичь Хилков с товарыщи того вашего человека Клима Юрьева ис Колского острогу за те ево непригожие слова и за самоволство велели взять к Архангелскому городу для того, чтоб он, будучи в порубежном месте, ссоры меж нас не чинил. И как тот ваш человек приехал к Архангелскому городу, и воеводы наши ево роспрашивали, для чего он к Пустозеру ходил, а по нашему указу в те места торговым людем ходити не велено, потому что не для чего: место пустое и непроходимое и торговли там нет никакой. И тот де человек ваш не сказал им про то ничего; да подал им ваши три грамоты, и они те грамоты прислали к нам. А ему с людми его у карабелной пристани дали двор доброй; а которые животы пришли с ним ис Колского острогу, и те животы его не токмо что имали, и не смотрили, и торговать ему товары его, которые он привез с собою, велели поволно. А которых он товаров с собою ис Колского острогу взятии не мог, для того что ему со всеми товары поднятца было вдруг не мочно, потому что ис Колского острогу к Двине зимней путь нужной и не[594]проходимой, ездят на оленях малыми стежками налехке, и он те свои товары оставил в Колском остроге и роспись тем товаром в Колском остроге у приказных людей оставил за своею рукою. И по нашему указу те товары велено отослать к Архангелскому же городу на весне рано на лодьях морем. А товарыща его, вожа Матюшку, для подлинного1 роспросу воеводы наши от Архангелского города прислали к нам к Москве. И на Москве нашего царского величества приказным людем тот Матюшка в роспросе сказал, что он у того вашего человека у Клима Юрьева на карабле был в вожех, а родом де он агличенин, а итти де было им к Пустоозеру. И тот ваш человек Клим Юрьев за то, что он ходил в наши земли бес повеленья, достоин был многово наказанья, и к вам, брату нашему, преже сего о том есмя писали в нашей грамоте, чтоб вы людем своим к Пустоозеру на караблех ходити не велели; да, для вашего королевского имени и ведая нашу с вами дружбу, воеводы наши не учинили ему наказанья никоторого. И как был у нашего царского величества на Москве брата нашего Якуба, короля аглинского и шкотцкого, посол князь Иван Ме[595]рик, и для свидетелства тот агличенин Матюшка перед бояры нашими и перед послом ставлен и роспрашиван; а в роспросе сказался родом агличенин, а ныне де служит вам, брату нашему, Крестьянусу королю, а на дацком де карабле к Пустоозеру у вашего человека у Клима Юрьева в вожех он был. И тот Матюшка за то, что он ездил на караблех в чюжое государство, где им ездить не указано, достоин был многово наказанья; и мы, великий государь, для вашие, брата нашего, любви, не учинили ему никакого наказанья, велели его отпустити к вам тотчас на карабле со всем с тем, с чем он приехал. А что ваш торговой человек Клим Юрьев сказал у себя ваши грамоты, и те грамоты от Архангелского города прислали воеводы наши к нашему царскому величеству; и мы тех грамот слушали, и те грамоты писаны о торговле, чтоб ему приезжати в наше государство и торговати с нашими людми. И мы, великий государь, не хотя с вами, братом нашим, соседские дружбы и любви нарушити, того вашего человека Клима Юрьева со всеми ево животы велели от Архангелского города отпустить к вам на карабле, а наказанья над ним за его непристойные дела и слова, для вас, брата нашего, учинити не велели никоторого, и то[596]вары его все, что с ним пришли и что остались в Колском остроге, привезши к Архагелскому городу, велели ему отдати безо всякого убытка. И после того писали к нам от Архангелского города воевода наш князь Ондрей Васильевичь Хилков с товарыщи, что они по нашему указу того человека вашего от Архангелского города отпустили со всем с тем, что с ним привезено ис Колского острогу; а которые товары оставлены были в Колском остроге, и те де товары у города того вашего человека не застали: поехал в вашу земляю, не дождався своих товаров. А сколко того вашего торгового человека Климовых животов и товар осталось в Колском остроге в те поры, как он взят ис Колского городка в Архангелской, и что он взял к Архангелскому городу с собою, и тем своим животом и товаром Клим оставил в Колском остроге у наших приказных людей роспись за своею рукою; и ныне та роспись за его рукою и товар весь в лицах. А как те досталные товары, которые было остались у него, у Клима, в Колском остроге, к Архангелскому городу пришли, и приказные наши люди велели то все устроить до нашего указу на нашем на гостином на руском дворе в анберех, потому что тот ваш человек поехал [597] от Архангелского города, не дождався своих товаров, и отдати было тех товаров некому. И ныне те товары вцеле; а хоти будет ему в том какие и убытки учинились, и то ему учинилось от себя, а неволи ему в том не было никоторые. И после того послано наше царское повеленье в Архангелской город: вдругорядь будет Клим Юрьев сам по те свои досталные товары приедет, и ему те товары велено отдать тотчас; а будет сам не будет, а пришлет к Архангелскому городу кого с писмом, и нашим воеводам и приказным людем, по тому его писму, тому, кого он по те свои товары пришлет, те ево товары отдать велено сполна же, а у него для спору велено взять писмо за ево рукою. А в Колской острог к воеводам нашим от нас писано с опалою за то, что они те товары к Архагелскому городу прислали поздо. И они к нам писали, что тем товаром задержанье учинилось на море в морском ходу, и ныне те вашего человека товары у Архангелского города вцеле и истерии им нет никакой, а ожидали воеводы наши по те товары вашего торгового человека Клима самого, или ково он пришлет. И тот ваш подданной Клим Юрьев по те товары сам не бывал и посяместа и никого не присылывал, а приехав в вашу землю, приказ[598]ным вашим людем сказал нашего царского величества не воевод и на приказных людей неправду, будто его грабили, и задержали, и товары его поимали, а он будто никаких непригожих слов, которые к добру не пристоят, в Колском остроге не говаривал, а слышал будто от некоторых нашего царского величества подданных людей про вашего королевского величества парсону непригожие слова, и будто его на Колмогорах наши воеводы бесчестили и сажали в тюрму. И то вашему королевскому величеству розсудити мочно: толко б тот ваш человек, будучи в Колском остроге, про нас и про нашу землю непригожих слов не говорил, и нашим было приказным людем для чего про него на Колмогоры к нашим воеводам писать, и ис Колского б острогу на Колмогоры без вины его не имали. А которые ваши люди и он, Клим Юрьев, в прежние лета в Колской острог приезживали многижда, а задорных и непригожих слов не говаривали, и им и ему, Климу, задержанья не бывало ни в чем, и поволность была во всем. Да и на Колмогорах будучи, тот ваш человек Клим Юрьев говорил многие ссорные слова. А толко б он меж нас ссорных слов не говорил, и воеводы б наши к нам о том не писали, ведая наше государское повеленье, что вашим людем в на[599]шем государстве в торгех и во всем поволность и бесчестья и неволи им нет никоторые. А в тюрме и ни в какой неволе и в заключенье тот ваш человек в Колском остроге и на Колмогорах не сиживал, и бесчестья ему не было никоторого, а дан был ему и людем ево на Колмогорах двор доброй до тех мест, покаместа карабелной ход поспеет. А что он сказывал вашим приказным людем, что будто он слышал некоторые непригожие слов от наших людей про вашу парсону, и того он на Колмогорах нашим воеводам не сказывал ни на кого, и воеводы наши о том к нам не писывали; а толко б он те слова сказал, и наши бы воеводы про то сыскали тотчас и винным бы учинили наказанье. А ныне тот ваш человек сказывает вашим приказным людем, избывая своей вины, что он ездил на карабле в наше государство без нашего повеленья самоволством, куды ходити не велено, а за такие дела стоят во всех государствах и самоволников унимают: не токмо что задерживают, и казнят; и то ему задержанье ссталось от себя и от своих недобрых слов. А что он, Клим, дал товаром своим роспись послом нашим, как были у вас в Капнагаве, а написал товаров своих в Колском остроге в остатке не тысечю не пятьсот [600] рублев, да убытков будто ему учинилось, что он тем товаром не промышлял, и в долги и в росты не отдавал, и в карабелном груженье, и кому что давал в долг без ростов, и товар продал не по тому, как хотел, и в иных мерах, которые к правде не пристоят, з десять тысячь ефимков, — и то он вашим приказным сказывал неправду, покрывая свою вину, хотя меж нас с вашею любовью ссору учинить. А как ныне ваши люди пограбили не по правде наших людей, и тот ваш человек Клим приказывает в Колской острог к нашим приказным людем, что ему учинилось убытка в товарех с четыре тысечи рублев, и ему б товары его отдати, а ваши люди отдадут грабеж, что имали у наших людей, опроче того, что взято по пристанем нашие казны; а казну нашу по морским пристанем имали будто ваши люди по вашему повеленью за пошлину, называючи нашу землю вашею землею, и вперед с наших людей хотят имати пошлину вновь, чего николи не бывало. И мы тем Климовым животом и товаром подлинные росписи для свидетелства и на обличенье неправедных ево слов послали к вам, брату нашему, с сею нашею грамотою, чтоб вам Климова неправда была ведома. И то пристойное ли дело с вашие стороны делаетца, что безо [601] всякие причины нашу казну и людей наших грабить? И хотя б меж наших людей в торговле учинилась и не такая ссора, и вашему было королевскому величеству мочно о том, сослався с нами послами и посланники, учинити розделку в правду, как бывает во всех государствах, а не воинским делом, как ныне ваши люди делают неправду воинским обычаем. И того есмя, что ныне от ваших людей нашим людем учинилось, от вас, брата нашего, в таком малом деле не начаялись николи, и быти было тому непригоже. Много того бывате во всех государствах, что торговым людем бывает задержанье, а по сыску то все исправляетца, а ссоры и войны за то меж великих государей не бывает. И вы б, брат наш, Христьянус король, к нашему царскому величеству о том ведомо учинили, с вашего ль ведома такое непристойное дело, и нашей казне многие убытки, и людем нашим грамбеж от вших воинских людей починились, или будет то учинили ваши люди без вашего ведома, чтоб нашему царскому величеству то ведать. А взятое б есте велели отдати, что за то меж нашего царского величества и вашего королевского величества вперед ссоры и дружбе нашей и любви нарушенья не было. А будет то ваши люди учинили без вашего ве[602]дома, и вам бы, брату нашему, велети про то сыскати в правду и вором велети учинити казнь, и вперед о том заказ крепкой учинити, чтоб они в нашу землю воинским обычаем не приходили, и людей наших не грабили, и нашие казны у них не отнимали, и никаково б насилства и обид нашим людем не чинили, и в землю нашу не вступались, и иных бы государств торговых людей, которые ходят и вперед учнут ходити в наше государство с товары, не громили же, и тем бы меж нас и вашие любви и меж наших и ваших государств и земель ссоры и нелюбовья не чинили, чтоб в таких их задорех меж нас, великих государей, дружбе и любви нашей нарушенья не было. А Климовы животы, что ныне на Колмогорах, велели б есте взятии, а мы их и преже того и ныне велели отдати. А что писали есте к нам с послы нашими о Лопской земле, и мы о том преже того к вам писали, и не одинова, что того без болших послов учинити не мочно, для того, толко о том не учиняя послом вашим договору на Москве з бояры нашими, и межевым послом без договору учинити розъезду нелзе; да и ныне того без болших послов учинити невозможно. А нелюбью в таком малом деле меж нами бытии непригоже. А с сею нашею грамотою [603] послали есмя к вам, брату нашему и соседу, гонца нашего Богдана Лупандина да переводчика Ингатья Кучина. И вы б их отпустили к нам не задержав и о всем к нам против сее нашие грамоты с ними отписали. Писана в государствия нашего дворе, в царствую[604]щем граде Москве, лета от создания миру 7131-го, месяца августа 28-го дня.

Примечание:

[594]
1 в подлиннике: «поддлинного».

На обороте адрес, печать и помета: «Praesent. Ipstrup den 4 Novembris 1623». Королевское именование писано не золотом, а чернилами.

© И. Шундалов, 2008 г.

© OCR И. Ульянов, 2009 г.

© HTML И. Воинов, 2009 г.