Владимир Сорокажердьев

КРЫЛАТЫЙ СОБОР

Выдающимся архитектурным сооружением в Коле являлся деревянный девятнадцати-главый Воскресенский собор, сожженный англичанами в 1854 году. Жемчужиной Севера называли этот храмовый комплекс из трех соединенных церквей. Построен в 1681-1684 годах при воеводах В. И. Эверлакове и З. И. Полозове.

Центральным являлся храм Воскресения Христова. С северной стороны примыкал придел Святого Великомученика Георгия, с южной — Святого Николая Чудотворца. Размеры собора впечатляли путешест-венников, все отмечали его монументальность, многоглавость, крепость стен, сложенных из толстых сосновых бревен. Центральная часть имела форму креста и высоту примерно 37 метров. Георгиевский и Никольский приделы, выдвинутые на восток, несколько прини-женные, были похожи на крылья, что придавало собору воздушность, торжествен-ность.

В июне 1888 года, путешествуя по Скандинавии и Северу России, в Коле побывал архитектор Владимир Васильевич Суслов с товарищем, также академиком архитектуры, П. А. Черкасовым. Они осмотрели место, где когда-то стоял собор. Суслов писал: «Собор этот, судя по сохранившимся очертаниям фундамента, состоял из главного и двух боковых приделов. Главный имел по плану вид креста и окружался широкой галереей, из которой проходили и в приделы. Входы были расположены с северной и южной сторон в виде широких крылец. Длина храма по северо-южному направлению простиралась до 18 сажен(38 метров), а ширина от востока к западу до 10 сажен(21 метр). Наружный вид собора, судя по формам и размерам основания его, а также по дошедшему до нас рисунку и рассказам жителей, был чрезвычайно величественный и необыкновенно красивый».

Все три церкви завершались пятиглавием, чешуйчатые главы увенчивались деревянными восьмиконечными крестами. Еще четыре главы размещались на прирубах Воскресенского храма. Они были ниже соседствующих вершин приделов, имели два типа: с запада и востока — на «бочках», а на южной и северной сторонах — на «четвериках». Еще две главки имелись на двух крыльцах, но их в литературе редко упоминали. Священник Козьма Молчанов в своей монументальной книге «Описание Архангельской губернии» сообщил: «Соборная церковь деревянная во имя Воскресения Христова, с двумя приделами. На ней 19 глав, построена в 1681 году». В «Атласе Архангельской губернии…» 1797 года также говорится о 19 главах.

Однако в более поздних источниках указывается иное число глав. Академик архитектуры Андрей Тимофеевич Жуковский, в середине ХIХ века работавший с вывезенными из Колы после пожара рисунками собора, отмечал: «Всех глав 20, включая в число их и те, которые над входными крыльцами», то есть сами церкви имели 18 глав. Архангельский историк Николай Голубцов, видный знаток Севера, в начале ХХ века писал о соборе: «…Увенчан 18 главами с восьмиконечными крестами, причем высота средней главы с крестом была более 120 футов».

Советский ученый В. В. Косточкин в обстоятельной статье о кольских крепостных сооружениях повторил этих авторов: «Достигавший высоты более 36 м сложный и живописный храм с его многоярусной, расчлененной композицией и18 главами был главным зданием кольского крепостного ансамбля». Мурманский архитектор В. П. Быстряков по материалам Косточкина в 1961 году сделал для краеведческого музея деревянный макет Воскресенского церковного ансамбля с 18 главами.

Так сколько же было глав в Воскресенском соборе? В этом непростом вопросе попытался разобраться историк Иван Федорович Ушаков. Скрупулезный и дотошный в любом исследовании, он предположил, что в ходе ремонта в 1834 году одну из глав с восточной стороны, над алтарем церкви Воскресения, могли убрать, заменить на коническое покрытие.

Еще до нападения английского парохода «Миранда» в августе 1854 года коляне, предчувствуя беду, вывезли уездный архив и казну вверх по реке Туломе. После пожара их отправили в Кемь. Среди бумаг сохранились два ветхих рисунка и план собора, сделанные неизвестным художником в конце ХVIII или начале ХIХ веков. Весной 1856 года в Кеми проездом на Мурмана побывал писатель-народник Сергей Максимов. Коллежский регистратор Александр Кириллович Шешенин, служивший ранее в Коле учителем, рисунок западного фасада сгоревшего собора передал писателю, а рисунок южной стороны и план по рекомендации Максимова отправил 16 марта 1856 года в Санкт-Петербург в Археологическое общество, изложив и историю собора.

Архитектор Жуковский по старым рисункам изготовил более совершенные изображения и план Воскресенского собора, вскоре они появились в печати. В 1858 году в двух номерах журнала «Иллюстрация» Максимов напечатал статью «Кола» и один из рисунков Жуковского — западный фасад собора.

Другие два рисунка Жуковский опубликовал уже сам в 1861 году в трудах Археологического общества — южный фасад и план собора. В своей статье он воспроизвел его краткую историю, написанную рукой Шешенина на листе с рисунками. Она гласила: «Сей собор, построенный при державе царей Иоанна и Петра Алексеевичей, лета от мироздания ЗРЧВ (как видно было из надписи на доске над средним алтарем Воскресения Христова), а по клировым ведомостям кольских церквей значится в 1684 году от Р(ождества) Х(ристова), зданием был деревянный, увенчанный восемнадцатью главами с осьмиконечными крестами. В нем главный храм, посвященный во имя Воскресения Христова, а по бокам приделы: на правом Св. Николая Чудотворца, а на левом — Св. Великомученика Георгия. Храмовые праздники были: в великий день Св. Пасхи, 23 апреля, 9 мая и 6 декабря. Служба совершалась здесь со дня великия субботы по день Успения Пресвятыя Девы Богородицы, и как самый храм летний, и не был согреваем печами, то здание его при холодном климате имело необыкновенную крепость в продолжение 170 лет своего существования. 1854 года 11 августа (в день мученика и архидиакона Евпла, в среду) в половине восьмого часа вечера с неприятельского английского парохода «Миранды» во время бомбардирования города Колы сожжен до основания. Ныне совершается богослужение в кладбищенской церкви Св. Живоначальныя Троицы, построенной в 1757 году. В каменной церкви во имя Благовещения Пресвятыя Богородицы с колокольнею сохранились только стены от пламени».

Сведениям бывшего жителя Колы Шешенина о 18 главах можно доверять, и согласимся с Ушаковым, 19-ю главу мастера убрали во время ремонта. Она, размещавшаяся над алтарем церкви Воскресения, видна на рисунке «Вид города Колы с северо-восточной стороны» в «Атласе Архангельской губернии…». Этот объемистый атлас хранится в Российском государственном Военно-историческом архиве в Москве.

Вышеназванный рисунок ценен не только изображением Кольской крепости вместе с многоглавым Воскресенским собором, но и тем, что здесь поименно указаны казенные постройки в верховье и посаде Колы; они пронумерованы, а их хозяйственные названия вынесены под рисунок.

Оба рисунка Жуковского (западный и южный фасады собора) в разгар Великой Отечественной войны вошли в классический альбом группы авторов «Русское деревянное зодчество». Это говорило о высокой оценке кольского шедевра специалистами того времени.

Существует рисунок горящей Колы, сделанный с борта английского парохода-фрегата «Миранда» 11(23) августа 1854 года. В английской печати он появился в 1856 году, то есть сразу же по окончании Крымской войны. Найден и впервые опубликован в России архангельским историком Р. А. Давыдовым. На рисунке ясно виден восточный фасад, изображения которого в русской печати нет. И на этом фасаде мы не находим 19-й главы.

Во время бомбардировки «Миранда» находилась близ нынешнего моста через Тулому, около 300 метров от города. С этого расстояния и сделан рисунок, с северо-западного направления. Правая часть города — уже в пожаре, задымлена. Левая часть почти еще не тронута огнем, постройки хорошо просматриваются — башни и стены старинного острога, Воскресенский собор, Благовещенская церковь, дома в Верховье. В собор уже попал снаряд, одна сторона его слегка дымит. Как же он величественен, строен, этот шедевр северной архитектуры! На фоне горы Соловараки, возвышаясь над крепостными стенами и домами, он гордо встречает огонь неприятельских пушек.

Английский художник изобразил главы собора без крестов, лишь на главном куполе некое подобие креста, не православного. Нет их и на соседней каменной Благовещенской церкви, здесь она в первозданном виде, двухэтажная. Нынешний, существующий в Коле Благовещенский храм, восстановленный в 60-е годы ХIХ века, мало похож на храм, что на английском рисунке.

Мы не знаем имя строителя-архитектора Воскресенского собора, талантливого человека, не из местных. Существовала легенда об этом мастере. Она сохранилась благодаря писателю Максимову. Коляне ему рассказывали:
«И теперь родины-то нашей, Колы-то жаль, надо говорить правду. Очень жаль! Пуще того жаль собора нашего, такой-то он был приглядной, хорошой, таким-то благолепием сиял особенно вон с горы Соловараки — все отдай да мало. Очень его жаль!
Ну да ладно, стану я сказывать теперь тебе про мастера, что строил соборот наш: мастер этот был не из наших, построил он много церквей на Поморью-то; затем и нашу. И вот в Нюхче увидишь похожую, в Колежме — только раз в пять меньше те будут. Церкви он строил почесть что задаром, говорил: меня-де только без денег домой не пущайте, я-де Богу работаю, мзды большой не приемлю. Так построил он в Шунге церковь; позвали к нам в Колу, согласился, пришел и к нам и у нас работал, и у нас соорудил церковь, вывел ее значит до глав. Довел до глав и идет к старосте:
— Я, — говорит, — главы буду выводить два месяца, когда весь ваш народ, — говорит, — с промыслов домой придет, тогда де и кресты поставим.
— Да не долго ли, — говорит староста-то, — святой человек, чай и скорей можно!
— Нет, — говорит, — скорей нельзя.
— Ну-де как знаешь!
— Я, — говорит, — не с тем сказал-то и пришел к тебе. Ты, — говорит, — надо мной не ломайся, потому как я мастер и для Бога работаю, а не для ваших бород. У меня-де и своя таковая-то есть.
Подивился тут староста-то, подивился, ни с чего-де человек в сердце вошел, а он и сказывает:
— Ты, — говорит, — на всю ту пору мне по кубку вина утром, в полдень и вечером клади: без того-де и работать не станем.
Староста стал торговаться с ним: на двух кубках порешили, чтобы поутру-де не пить. Так он тяпал да тяпал и главы стяпал, и народ с промыслов стал собираться. Опять пришел мастер к старосте, опять сказывает:
— Не надо, — говорит, — мне вина твоего, а через неделю повести народ, чтобы собрался — середний крест ставить стану, так чтобы при всех это дело было. Я, — говорит, — так и батюшек-попов повестил.
— Ладно, — сказывают, — будет по твоему.
Осталось три дня, церковь готова и крест у церкви прислонен стоит: бери, значит, да и ставь.
— Не пора ли-де? — опрашивают.
— Нет, — говорит, — сказал в воскресенье, так — так и будет.
Глядят: сидит мастер на горе против собора, плачет, утром сидит, в полдень сидит, вечером сидит и все плачет… Обедать зовут — ругается, спать зовут — пинается, а сам все на собор-от на свой смотрит, и все плачет. Сидит он эдак-то и на другой день и другую ночь, и плачет уж — всхлипывает. Ребятёнки собрались, смеются над ним — не трогает, не гоняет. В субботу только к вечерне сходил и опять сел на гору и просидел всю ночь. В воскресенье после обедни только вина попросил, да хлеба с солью на закуску. Народ собрался весь, и стар и мал и удал; лопари, слышь, наехали из самых дальних погостов. Все его ждут. Приходит хмурой такой, не радостной и хоть бы те, слышь, капля слезинки. Ждут, что будет. Молебен отпели, староста с шапкой мастера обошел народ: накидали денег много в его, мастерову значит, пользу по обычаям. Полез он с крестом на веревке, уладил его, повозился там, стал у подножия-то — кланяется. Народ ухнул, закричал ему: «Бог тебе в помощь. Божья, мол, над тобой милость святая!» Все как быть надо. Стал слезать — народ замолчал, слез — ждет народ, что будет, не расходится.
— К вам, — говорит, — православные, слово и дело. Пойдем, говорит, на реку на Тулому вашу. Там, говорит, я с вами говорить буду.
Народ испугался на первых-то на порах, да видят лицо его кроткое такое, светлое: поверили, пошли, смотрят. Подошел он к крутому берегу, вытащил из-за пояса из-за своего топор свой, размахнулся, бросил его в воду и выкрикнул:
— Не было такого собора на свете, нет и не будет!
Сказал слова эти, бросился в толпу; побежали за ним, кто догадался, на квартиру пришел. Целой день не ел, все ревел, благим матом ревел, да потом оправился и денежки взял и в свое место ушел.
С той поры, сказывают старики, сколько ни было ему зазывов, поклонов низких, просьб почестных, никуда не пошел, топора не брал в руки. Лет с десяток жил после того и пил, мертвую пил, слышь, и помер».

С восточной стороны Воскресенского собора в сторону угловой башни стояла шестигранная колокольня с шатровым верхом, с пятью колоколами весом — 75 пудов, 20, 4, 2 и 1. Существует изображение ее верхней части.

Внутри собора был двуярусный богатый иконостас с множеством икон, украшенных золотом, серебром и жемчугами. Среди них выделялась огромная храмовая икона Воскресения Христа размером 160 х 140 сантиметров. Кольский лесничий Константин Соловцов вспоминал, что на месте сгоревшего собора, «в куче золы и обгорелых остатков найдена запрестольная икона Божией матери, оставшаяся совершенно невредимою. Этой иконе местные жители приписывают чудотворную силу». Реликвия якобы затем находилась в Троицкой церкви на Монастырском острове. Возможно, это очередная легенда, коими богата кольская земля.

Существование Воскресенского собора — выдающегося памятника поморской архитектуры — тоже похоже на легенду. А не сделать ли ее былью, не восстановить ли общим миром собор? В его стенах организовать музей, пусть радует глаз не только историческими экспонатами, но и всем своим величественным видом.

© В. Сорокажердьев, "Мурманский Вестник", 2008

Дополнительно:

• К истории города Колы Архангельской губернии, Голубцов Н. А., 1911 г.
• Восемнадцатиглавый храм в Коле, двадцатипятиглавый в Вытегре и двадцатидвухглавый в Кижах — созданы одним зодчим, Ополовников А.В., Ополовникова Е.А, 1998 г.
• Кольский острог, И. Ф. Ушаков
• Кольский острог, Н. П. Крадин